Танец на лезвии ножа. Александр Сухов

из мелких досок и щепок, переплетенных между собой какими-то тряпками, веревками и обрывками пластиковых пакетов. На ней мирно соседствовали парочка крыс и здоровенный полосатый котяра. В другое время и при других обстоятельствах подобная идиллия вряд ли могла бы иметь место, но общая беда, как известно, иногда объединяет даже непримиримых противников. Плот с экзотическим экипажем находился посередине потока, довольно далеко от берега. Никто из животных даже и не помышлял его покинуть – прыгнуть в бурлящие, пузырящиеся воды означало верную гибель. Однако и кот и крысы просто так сдаваться не собирались. Они были собранны и сосредоточенны, вовсе не паниковали, а ждали лишь подходящего момента, чтобы перебраться на берег, где все снова окажется на своих местах: кот станет охотником, грызуны – его вожделенной добычей.

      Проводив взглядом этот странный плот, я искренне пожелал удачи его экипажу: всем благополучно добраться до берега, а крысам после этого еще и спастись от острых кошачьих когтей.

      Постепенно свет в окнах дома стал гаснуть. Сначала на верхних этажах – это укладывались в свои постели господа, потом и на нижнем – слугам также необходим отдых. Часам к двум все успокоилось. Оставалось лишь единственное освещенное оконце у двери парадного входа – там располагалась охрана и оборудование для визуального наблюдения за подступами к зданию и внутри его.

      Выждав еще полчасика, я вскочил на ноги и немного поприседал для восстановления кровообращения. Затем, сняв с себя всю одежду, запихнул мокрый ком в дупло дерева, под которым так долго валялся этой ночью. Одежду можно было бы и не прятать. Кто ее найдет в этой темноте в пустынном парке? Однако, как профессионал, я привык делать все аккуратно и никогда не рисковать даже в мелочах, тем более что в кармане куртки находилась одна очень полезная вещица – маячок, который впоследствии мне еще очень пригодится.

      Со стороны я, наверное, был похож на обитателя дома скорби, по недосмотру обслуживающего персонала покинувшего стены клиники. Кому как не сумасшедшему взбредет в голову прогуляться в голом виде под холодными струями ночного ливня? В этом-то вся хитрость: в отличие от многочисленных коллег по цеху, для выполнения работы мне не требовались никакие инструменты – все необходимое находится при мне, за исключением маячка в дупле.

      Подойдя к границе парка, я закрыл глаза и, сосредоточившись, дал организму команду на ускорение. Наполненное под завязку энергией тело моментально отреагировало. Все привычные звуки пропали: шум дождя, завывание ветра, грохот мчащегося по асфальту потока – будто их никогда и не было. Картина мира кардинально изменилась: ветви и листья деревьев и кустарников больше не трепыхались на ветру, водяные струи зависли в воздухе, не достигая земли, река на дороге замерла, будто ее в мгновение ока сковала лютая стужа, да и сам воздух загустел и создавал ощутимое сопротивление моему движению. Раздвигая руками ленты застывшей в воздухе влаги, я без суеты