Горничная гневно покачала головой.
– Я была в услужении у ее отца и обещала ему на смертном ложе, что буду заботиться о его дочери. Я боюсь только за нее, не за себя.
– Ну что ж, – сказал я, направляясь к двери, – вероятно, жизнь не такая уж легкая штука, вот и все.
– Я в самом деле счастлива видеть, что у вас хватило сил противиться искушению, мистер Бойд, – проговорила она, следуя за мной по вестибюлю. – Я надеюсь, вы снова зайдете повидать ее. Для нее будет очень полезно знакомство с мужчиной, которого нелегко соблазнить телом, полным пороков и проданным сатане.
– Конечно, я приду. Мне было очень приятно поговорить с вами, мисс… э?
– Мэлон, – ответила она еще более мягким голосом. – Бойд – это ведь, ирландская фамилия?
– Мой папа был гном, – не задумываясь, ответил я. – Ему было более двухсот лет, когда он умер. Он жил бы еще и сейчас, если бы другой гном не рассердился на него и не раздавил его своим каблуком.
– Вы совершенно другой и намного лучше других, мистер Бойд, – уверяла она меня, энергично покачивая головой. – Этот Фремонт всегда вызывает у меня дрожь в спине. А другой, с иностранной фамилией Сталь? У него вид большого стакана воды, носящего шляпу.
– Сталь? И когда же он поддался чарам тела, полного пороков и связанного с сатаной?
– Несколько месяцев назад, – поджав губы, ответила она. – В течение какого-то времени создавалось впечатление, что это его дом, он все время ошивался здесь. Но вот уже два месяца его здесь больше не видно. И, когда вы появились тут, я подумала, что вы новый…
– Ну что ж, – сказал я, взявшись за ручку двери, – вероятно мы скоро увидимся, мисс Мэлон.
– С удовольствием. И не промочите ноги в такую отвратительную погоду. Вот так мой муж забыл надеть галоши, а на следующий день умер.
Дверь позади меня закрылась, и я оставил мисс Мэлон наедине с воспоминаниями об усопшем супруге, а сам отправился по пустынной шестнадцатой улице в поисках такси.
2
Следующим утром, когда я встал, снег уже не шел, небо было голубое и вовсю светило солнце.
Центральный парк превратился в обширный белый ковер, и по меньшей мере на несколько часов Манхеттен приобрел чистый и праздничный вид.
Я проделал все обычные, предшествующие дню процедуры: душ и небольшой завтрак. После этого я попросил привратника поймать для меня такси.
Контора Чарли Фремонта находилась на третьем этаже почтенного здания в центре, сохранившего старинную обстановку, даже лифт обслуживал мальчик.
В выставочном зале царил хрусталь: сверкали две огромные люстры, повсюду стояли флаконы всех видов и размеров, наполненные духами. Конечно, запах стоял неописуемый. Почему-то все это мне напомнило роскошный бордель в Новом Орлеане.
Ко мне подошла блондинка с китайскими голубыми глазами. Она была в черном футляре, обтягивающем ее до самого подбородка, он явно затруднял движения