Нельзя сегодня не учитывать и такой факт: перед встречей 7–8 марта 1963 г. ЦК КПСС принял ошеломительное решение о ликвидации Союза кинематографистов (на стадии успешной деятельности его Оргкомитета). Второго марта 1963 года, буквально накануне встречи в Свердловском зале Кремля, секретариатом ЦК, в отсутствие Н. Хрущёва, в присутствии легендарного тогда И. А. Пырьева, С. Герасимова и С. Юткевича, было совершено действо открыто реакционного характера: закрыть всякую демократию в кинематографе.
Но главный автор этого политического сюжета был сам Н. Хрущёв. Потому-то он и не вёл сам заседание Секретариата (не пришёл на него): ему надо было иметь в резерве своё личное слово по столь острой проблеме. Для этого ему лично и потребовалось обязательно предварительно встретиться с наиболее яркой творческой элитой.
Глава КПСС и СССР вовсе не каждый раз представал человеком крайностей. Когда надо было кого-то перехитрить – он этого обычно добивался. И на сей раз наш тогдашний лидер тоже схитрил! Он подставил Секретариат ЦК КПСС тем, что предварительно согласился с его решением о закрытии Союза кинематографистов СССР. К тому же фактически тогда уже созданного! Осталось лишь собрать учредительный съезд Союза кинематографистов.
Я сидел тогда в зале заседаний этого Секретариата ЦК. Все основные документы о необходимости создания Союза кино были написаны, между прочим той же самой рукой, которая сейчас выводит эти строки для тебя. В моей папке лежали мной написанные, но противоположные по смыслу хрущёвским предложения относительно кино. Моя судьба такая.
В дальнейшем мне ещё не раз придётся вернуться к этому многозначному заседанию в ЦК, где состоялся, кстати, великолепно яркий идейный бой неистового Ивана Пырьева и Сергея Герасимова (С. Юткевич не выступал) с Флором Козловым – в партии вторым тогда лицом после Н. Хрущёва.
Стало достаточно ясно: назревает очередной кризис сознания нашего Советского Союза. По крайней мере – сознания российского. А ещё острее – тогда не увиденный кризис самой КПСС.
Оказалось, это вовсе и не кризис искусства! А это был подъём его! Поскольку оно стало оппозиционным – на этот раз действительно по отношению к самому советскому образу жизни. Т. е. искусство наше становилось действительно самим собой… Именно такое искусство тогда и стало восприниматься как «ум, честь и совесть эпохи», а не КПСС. В этом всё дело, бывший коллега.
Но трагедия есть трагедия: Н. Хрущёв начал в это же время переход на противоположные ему, на консервативные рубежи в политике. Особенно в руководящем воздействии на творческую интеллигенцию. Впрочем, то же самое происходило