Захотелось жить, как граф или князь. Что из этого получилось, всем известно. Мало кто знает, что правительство большевиков уже в 1918 году расстреляло демонстрацию рабочих Петербурга, и красный террор – это лишь прикрытие, при помощи которого можно было сломить сопротивление пролетариата. Если сравнить, сколько за годы большевизма уничтожено так называемых буржуев с одной стороны и рабочих и крестьян с другой стороны, то сравнение будет не в пользу рабочих.
Их, и крестьян особенно, погибло в десятки раз больше. За что боролись, на то и напоролись, как говорят старики. Доля заработной платы в структуре производственных расходов при Советской власти упала до 20-25 процентов.
– Но работали все, и окончательная прибыль шла на социальные расходы, а теперь всех на улицу, идите, куда хотите, а прибыль я потрачу на Мальдивах.
–Да, сокращаешь, конечно, штат до минимума, но те, кто остается, получают иногда больше самих предпринимателей. И ни за что не отвечают, кроме своей конкретной работы. Работай хорошо – все дела. Опять же нет. Везет шофер товар, и голова у него не болит, продадут его или нет. Испортится – так испортится, что мне – пусть у хозяина голова болит. Главное, довезти и сдать, да еще что-нибудь умыкнуть. Казалось бы, сопи в две дырочки и нишкни. Нет же, ходят, зенки косят, разглядывают, в чем ты одет, на чем ездишь, что кушаешь, где живешь. А почему мы не так? Почему, почему, да по качану!– распаляясь все больше, сердился Кардаш.
– На чужой роток не накинешь платок, – философски сказал Скляр, отдуваясь.– Надо привыкать, Глеб Платонович, к таким разговорам, никуда не денешься. Недовольные были, есть и будут всегда, такова природа человека: не довольствоваться достигнутым. Как только достиг одного уровня тут же хочется перескочить на другой – более высокий. У вас разве не так?!
– Вот именно! – обрадовался Кардаш, что его, наконец, поддержал собеседник.– В Америке, в Европе как? Наступила пора перемен – повозмущались, вышли на улицы, изменили что-то – и опять за работу.
Кромвель еще в 1648 году пошерстил в Англии зажравшуюся аристократию, и до сих пор там все спокойно. У нас же бунт за бунтом, восстание за восстанием, революция за революцией. И везде «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим: кто был никем, тот станет всем». И все строят, и все вновь разрушают – строители ху….
Взять хотя бы Пугачева. Ну, дойди он до Москвы, до Петербурга, и дальше что? Салават Юлаев получил бы графа, а нутро по-прежнему осталось бы диким, башкирским. Это он с братками с живых помещиков кожу сдирал, а подкожным жиром смазывал раны и оружие, и использовал для приготовления какой-то ихней башкирской бурды.
Это он, ближайший соратник Пугачева, разрезал людям живот, наматывал на палку кишки жертвы, и человек смеялся до самой своей последней минуты, потому что было нестерпимо щекотно. И что принесли бы России эти бандиты,