– Сколько прошло времени с момента, как ушли ночные сменщики?
– А? Да порядка сорока минут…
Тут и Жанна встрепенулась, встревоженно взглянула на подругу, но внимание Дайны завлекло что-то впереди: там с трёх сторон к шатрам приближались дневные. Жанна глянула на часы.
– Ночные должны были выйти на связь десять минут назад, мне Картер рацию оставил.
– Спокойно. Либо им не удалось связаться из-за помех, либо…
– Нужно проверить. Что-то здесь не так. – Жанна с подозрением покосилась на приближающуюся дневную смену, но с виду ничего необычного не увидела.
– Я сделаю это, стой здесь. Если что – предупреди остальных.
Девушки встали, и Дайна вразвалочку побрела дневным навстречу, шестеро мужчин в офицерской форме тоже шагали не торопясь и оружие вытаскивать пока не спешили. Остановившись на расстоянии семи метров, Дайна поинтересовалась:
– Мэтью, почему не связались в положенное время? – Глаза в упор смотрели на товарища, тот, продолжая медленно приближаться, отрапортовал:
– Связь недоступна из-за погоды.
– Во-от как, что ж, бывает, – подчеркнула, не сводя цепкого взгляда с ответившего солдата, которого звали совсем не Мэтью. Настоящий Мэтью шёл бы с восточной стороны, а не с северной. Дайна медленно повернулась к подруге и показала рукой сигнал «тревога».
Жанну пронзил ужас: карги! Здесь!.. Но, выдохнув, она справилась с оцепенением, включила рацию и успела сообщить о нападении на лагерь прежде, чем грудь Дайны пробила арбалетная стрела. От направленной в неё Жанна увернулась.
И понеслась: из шатра повыскакивали вооруженные солдаты, началась перестрелка.
Жанна рванула к упавшей в снег подруге. Мелькая меж своих, она откидывала переодевшихся каргов в сторону, врагов выдавала светящаяся зелёная радужка глаз – ядовитый цвет проявлялся, когда каргами завладевали агрессия или азарт. Обычные пули не пробивали броню чужеземцев, а пулями из адамантового сплава снабжали только передовиков, пограничникам из экономии выдавали только адамантовые кинжалы.
Вскоре Жанна пробралась к Дайне. Алым безобразным цветком окрасился её белый камуфляж, грудь рыжеволосой ещё вздымалась, из горла вырывался хрип со свистом, а изо рта хлестала кровь.
Жанна бухнулась перед раненой на колени, очистила от белых хлопьев лицо – тому мог позавидовать сам снег! – смахнула медную челку с глаз, в которых потухла прежняя зелень вместе с огнём жизни.
– Я вытащу тебя! Слышишь? – чуть ли не плача.
– Брось, я… гха… уже не жилец, – Дайна сорвала с шеи цепочку, – если выживешь, найди и передай это… кха… моему сыну. Его Артемом зовут… кххха..кхх… скажи, что он не один, я всегда буду наблюдать за ним с неба…
– Даю слово, – глотая слёзы, отозвалась Жанна.
Трясущимися руками надела себе на шею цепочку с номерным жетоном, засунула за воротник, чтобы не потерять, и закрыла подруге веки, пожелав её душе скорее отправиться в