– Тьфу ты пропасть! – остановился священник, увидев меня. – Кыш, окаянная!
Я сидела, не шевелясь. Но Священнику было так страшно, что пугая меня, он старался отогнать свой страх.
– Проклятущее создание! Сидит чёрная, глаза пучит, бесово отродье! Кабы, не мыши, всех бы кинуть в мешок и утопить. Кыш! – он рассерженно топнул на меня ногой.
Я тяжело вздохнула, вспомнив Тюшу, в тот момент, когда кидалась в него тапком, и отошла в темноту.
– Сколь я Владыке вопиял, о мерзостях этих! – продолжал ворчать он. – Божьи твари, ответствует. Не божьи твари, а бесово отродье. Прости меня Господи, – он мелко перекрестился.
Так ворча, он дошёл до поворота, откуда пришла я, и исчез. Я заглянула за угол, посмотреть, куда он делся. Священник шёл по коридору, неспешно удаляясь от меня. И всё так же бормотал про бесовских отродий, и что, вместо того, чтобы тратиться на бесовские же книги для семинаристов, лучше наказывал бы нерадивых отроков поркой. Но при этом, он стал полупрозрачен.
– И на что семинаристу поэзия и филозофия? Устав церковный должен знать, молитвы…
Я отвлеклась от его ворчаний, пытаясь понять, как только что он был вполне телесен, шёл, шаркая, и ругаясь. А повернув за угол, стал привидением? Я прошла и туда, и обратно, но со мной таких изменений не произошло. А он только, что был живым из плоти и крови, а стал привидением и не заметил этого. Интересно.
Я решила поискать ещё кого-нибудь, чтобы проверить. Но только я выбрала, в какую сторону мне направиться, как перед моими лапами, между камнями, преградив мне путь, мелкими ручейками побежал песок. Он возникал из земли, и уходил в землю. Сначала обычный, светлый песок, какой бывает на речных отмелях. Но постепенно, в нём стали появляться золотые искры, и через минуту, песчаные ручьи стали золотыми. Они поменяли направление, из мелких, тонюсеньких ручейков сложились в один, примерно в палец толщиной. Золотоносный ручей стал сворачиваться кольцами, как Полоз, когда я увидела его в первый раз, но присмотревшись внимательно, я увидела одно слово «домой».
– Что это? – я почесала себе за ухом задней лапой, за неимением руки пришлось воспользоваться кошачьим способом.
«Полоз призывает тебя вернуться домой»
– Ага. И зачем ему я понадобилась?
«Беда. С Тюшей беда».
Кошкой передвигаться быстрее. Но кошачьи рефлексы страшно мешают. Торопясь домой к Тюше, я бежала, не разбирая дороги, и поэтому всё время попадала лапами в лужи. И только силой воли, останавливала себя оттого, чтобы не трясти в истерике лапами от холодной воды. Нет, кошкой совершенно невозможно бегать по лужам. Лучше человеком. Но, почти столкнувшись пару раз с людьми, совсем недружественной внешности я передумала. Странное ощущение не покидало меня во время бега – я, словно пронизывала прошлое, безвременье и ещё, что-то, не совсем понятное для меня. Перед самой избой Тюши,