Работать устроилась на близлежащий продовольственный рынок продавцом фруктов к кавказцу Гиви, а вечерами бежала на бухгалтерские курсы.
На первом же занятии осознала, что выбрала верный путь. Уставшие слушатели и не менее уставший преподаватель – хмурое лицо вечерней столицы. Утренний город дышал чашкой горячего чая и бутерброда с новомодным лакомством -спредом «Rama». И новый забег нетронутого дня. Как ослик за морковкой. По кругу.
Прошло почти два месяца, и мало-помалу начало получаться. Даже хорошо. С каждым днем становилось светлее утро и бутерброды были не просто с маслом, появились сыр и колбаса. И пустой чай сменился крепким ароматным кофе.
Подрастающие детки находились под неусыпным любящим оком свекрови. А свекор все чаще глядел в прокуренное окно и сокрушался о чем-то своем. Так и просиживал целыми днями, молча тосковал по сыну.
– Продуктов нам хватит на месяц, – раскрасневшаяся Нелли занесла очередную коробку из машины. С шумом поставила на пол. На кухне коммунальной квартиры выстроились разномастные ящики с консервами – рыба, тушенка, всевозможные каши. Сухари и печенюшки на любой вкус в разноцветных коробках. Голодная смерть семье больше не грозит.
Про непутевого мужа начала забывать. Изредка ночью глядя на спящих в обнимку сыновей, с тоской вспоминала, что, когда-то также доверчиво и нежно прижималась к их отцу.
Илья всего лишь раз появился вечером на курсах. В коридоре послышался шум и гам. После недолгой возни в дверях учебного класса показался он – нетрезвый, с недельной щетиной и с виноватой улыбкой, из-за пазухи несвежей джинсовой куртки торчал куриный окорочок – гриль, прозванный в народе «ножки Буша».
– Я помню, ты любишь копченую курочку! – вытащил «ножку» из кармана и прямо на глазах изумленной публики, положил на лежащую перед женой раскрытую тетрадь.
Готова была от стыда провалиться под стол, но увидела какими сострадательным глазами смотрят на нее слушатели и преподаватель. Не осуждали и не смеялись. У каждой был свой «скелет в шкафу».
Молча завернула птицу в недописанный конспект и вышла с Ильей.
– Прости! Не могу! Как только подумаю – ты была в «дурке на Волкова» – меня друзья засмеют… – пьяно, громко икая раскачивался Илья. Грузно привалившись на колени перед женой, мужчина оплакивал свою несчастную судьбу.
Волкова – легендарная улица, в центре Казани, названная так в тридцатых годах уходящего столетия в честь удмурдского большевика Ивана Волкова. Печально известная психоневрологическая лечебница сыскала себе недобрую славу еще в советские времена. В стенах «дурки» коротали свои дни различные диссиденты -невменяемые и душевно больные. Жаль, что кирпич не умеет говорить…
Нелли сидела на полу, на раскрытой джинсовой куртке мужа, не чувствуя ни холода, ни боли. Застыла изваянием, гладила немытые волосы любимого, прощалась с молодостью и несбывшимися надеждами. Безмолвные слезы