Одновременно около мыса Артемисий, что на северной оконечности острова Эвбея, состоялось морское сражение между персидскими и греческими флотами. Несмотря на численное превосходство, персы не сумели одержать верх. Однако, получив весть об отступлении союзного отряда из Фермопил, греческое командование распорядилось покинуть мыс Артемисий и перебраться в Саронический залив к острову Саламин. Путь на Афины и Пелопоннес для персидского войска был открыт.
В Афинах на народном собрании огласили предсказания из Дельф, где находилось общегреческое святилище. Дельфийский оракул пророчил гибель города и призывал спасаться бегством:
Деревянные стены защитят тебя и твоих детей.
Не жди ни топота коней, ни могучей поступи пехотинцев,
А обратись спиной к врагу и спасайся.
Но придет день, когда ты встретишь его в бою.
Священный Саламин, ты погубишь младую поросль,
Когда настанет время посева или время собирать урожай.
Афинский полководец Фемистокл, толкуя мрачное пророчество, сумел убедить запаниковавших горожан, что «деревянные стены» – это афинские корабли, а погибающая «младая поросль» – это персы, так как в противном случае оракул назвал бы Саламин «несчастным», а не «священным». Он предложил оставить Афины без защиты, всех граждан, способных держать оружие, призвать во флот, а остальное население эвакуировать в город Трезен. Его замысел состоял в том, чтобы навязать персам морское сражение в узком проливе между Аттикой и островом Саламин, где маневренные греческие триремы показали бы свои преимущества перед большими персидскими кораблями.
Вскоре персы взяли Афины и сожгли город, перебив тех, кто остался в нем на милость победителя. Огромное персидское войско появилось на аттическом берегу, а бесчисленный флот подошел к Фалерской гавани. Увидев это, начальник греческого флота спартанец Еврибиад хотел сняться с якоря и отступить к Коринфскому перешейку, где сосредотачивалось союзное войско греков. Будучи несогласным с этим решением, Фемистокл отважился на небывалую хитрость. Он отправил своего доверенного раба к персидскому царю с тайным посланием, что переходит на сторону Ксеркса и советует ему немедленно напасть и уничтожить морские силы эллинов, которые и так уже хотят бежать. Персидский царь прислушался к совету внезапно возникшего союзника.
28 сентября 480 года до Р. Х. началось Саламинское морское сражение. По данным Эсхила, против 1207 персидских кораблей выступило 310 греческих трирем. Однако в узком проливе неприятельский флот не мог использовать численное превосходство. Большие персидские суда, утратив управление, сбились в кучу. Маневренные триремы греков нападали на них, брали на абордаж и топили с помощью таранов. Персидские моряки, пытавшиеся выбраться на спасительный берег, были перебиты греческими воинами. Морское сражение закончилось сокрушительным разгромом завоевателя.
Персидский царь пребывал в смятении. Помимо поражения флота, которое он воочию наблюдал с горы Эгалео, ему доложили о намерении греков разрушить понтонный мост через Геллеспонт и тем самым преградить персидскому войску путь обратно домой. Эта весть, также подброшенная Фемистоклом через доверенного раба, подвигла Ксеркса поспешно покинуть пределы Европы.
Победа союза тридцати греческих полисов над самой могущественной державой мира произвела неизгладимое впечатление на современников. В честь Саламинского торжества греки посвятили Дельфам колоссальную статую Аполлона, держащего в руке нос триремы. Захваченные финикийские корабли были принесены в жертву греческим богам Аяксу, Посейдону и Афине. На распределении наград между военачальниками первый приз был оспорен каждым из них, зато второй почти единодушно присужден Фемистоклу. Также единодушно его чествовали греки на ближайших Олимпийских играх. Это свидетельствовало о том, что современники осознавали как выдающуюся роль Фемистокла в происшедшем сражении, так и значение Саламинской победы, которая на долгое время определила судьбу участвовавших в ней народов.
Философскую оценку битве при Саламине дал выдающийся немецкий мыслитель Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770–1831): «Здесь лежали на весах интересы всемирной истории. Здесь боролись друг с другом восточный деспотизм, т. е. мир, объединенный под властью одного властителя, и, с другой стороны, разделенные государства, объем и средства которых были невелики, но которые были одушевляемы свободной индивидуальностью. Никогда в истории не проявлялось с таким блеском превосходство духовной силы над массой, и притом над такой массой, к которой нельзя относиться с пренебрежением. Эта война и затем