– Алло-о?
И тут Наташе совершенно неожиданно показалось, что ее сердце вдруг необъяснимо замерло и остановилось.
Проспав часа полтора, Алексей Фомин со смущенным видом вышел из спальни. Алена, свернув губы узлом, доставала посуду из посудомоечной машины.
– Ну, я устал, извини, – сказал он жене, но она не ответила. – Чайник поставь! – попросил он тогда, и Алена мимоходом шмякнула по кнопке электрического чайника. Зазвонил телефон. Алена решительно сняла трубку.
– Алло-о?
И тут Алексей скорее почувствовал, чем услышал, как тот самый девичий голос, что чудился ему два часа назад, заполнил собой все пространство его квартиры.
– Добрый вечер! – вежливо поздоровался голос. – Попросите к телефону, пожалуйста, Алексея Николаевича!
Ему на миг стало душно.
В кухне облаком повисла тяжелая пауза, и через секунду Алена резко спросила:
– А кто его спрашивает?
Скрываться не имело смысла.
– Говорит Наталья Нечаева, его старая знакомая.
Алена не знала, что предпринять. Как не вовремя Алексей оказался в кухне! Так бы, конечно, она соврала, что его нет, но врать при нем невозможно.
Наташа перехватила инициативу. Она тут же поняла все, что Алена успела только подумать.
– Прошу вас, не говорите мне, что его нет дома. Я попала в безвыходное положение, и только ваш муж может меня выручить.
Любопытство возобладало:
– А что случилось?
Наташе, которая заранее просчитала этот вопрос, стало неприятно. Она даже хотела прекратить разговор. Как было бы радостно вдруг завести сейчас двигатель и умчаться от этого места прочь! Однако двигатель молчал, в неподвижной машине стало холодно, и это заставило Наташу продолжать.
– Я приехала из Москвы на конференцию, и у меня очень не вовремя сломалась машина. Я понятия не имею, где в вашем городе приличный сервис. Мы ведь с Алексеем старинные друзья, если вы не знаете… Наверное, я не затрудню его, если попрошу мельком посмотреть мою машину.
Сработало! Наташа услышала, как его жена сказала в глубину пространства:
– Там тебя спрашивает твоя старая подруга! Не притворяйся! Твоя институтская б…, Наталья Нечаева!
«С чего бы это его жене называть меня так? – поразилась Наташа. Что-то странное – глухое и темное стало шевелиться внутри. – Какое право… как она смеет…» – и все, что можно было почувствовать – и оскорбление, и желание прояснить, и оправдаться, и даже отомстить, – все это вихрем промелькнуло в уме Натальи Васильевны.
Алексей подошел и взял трубку.
– Прости, что беспокою тебя, мне просто больше не к кому обратиться. – Наташа была кротка, как овечка. Ее московский говор выдавала нежная удлиненность гласных.
– А что случилось?
Тот