Прошло еще некоторое время, и невысокая, похожая на жабу тетка заскучала, лишившись своей высокомерной собеседницы. Оглядевшись и не найдя среди больных никого более достойного внимания, она решила поговорить о жизни с тихой женщиной в кашемировом пальто.
Подсев поближе к неразговорчивой незнакомке, «жаба» вежливо покашляла, стараясь привлечь к себе внимание, и тяжело, с показным сочувствием вздохнув, проговорила:
– Что-то супруг ваш не торопится.
Поскольку дама ничего не ответила и никак не прореагировала на проявление сострадания и женской солидарности, «жаба» пригорюнилась, поджала губы и недовольно заметила:
– Если некоторые чересчур гордые, тогда нужно в дорогую больницу ходить, которая для богатых! А ежели в одну больницу пришли, так нечего перед людьми так гордиться!
Дама и на это справедливое замечание ничего не возразила.
«Жаба», с одной стороны, несколько устыдилась своей излишней резкости, с другой же – подумала, что лучше не задевать незнакомку, а постараться найти к ней соответствующий подход и вызвать ее на разговор, поскольку больше поговорить здесь все равно не с кем.
– И то взять, – с прежней задушевной, задумчиво-сочувственной интонацией произнесла разговорчивая тетка, – разве же от мужчины дождешься понимания? Все они черствые, бесчувственные, невнимательные, одно слово – козлы…
Дама в кашемире сидела очень тихо, не перебивая собеседницу, видимо, затронутая тема ее тоже волновала, и тетка продолжила с большим искренним чувством:
– Мой-то, пока еще жив был, придет с работы, полный обед стрескает и уткнется в свой футбол… я ему, бывало, говорю: «Коленька, ты бы хоть когда с женой поговорил! Хоть изредка! Тут столько всякого накопилось, обсудить-то хочется. Вот, взять, к примеру, Луис-Альберт, скотина неблагодарная, от Патрисии ушел к этой, к стерве своей рыжей…» – так он вместо вежливого ответа, бывало, запустит чем-нибудь увесистым! Иной раз из посуды, и вдребезги, а ведь жалко, не даром же достается… Или еще, бывало, позову: «Колюша, что-то мы все с тобой дома сидим, давай хоть к Нинке сходим, она новые табуретки на кухню купила, звала посмотреть…» – так опять он не согласный, только выразится по-некультурному, другой раз уже и не захочешь ему слово сказать…
Молчаливая дама по-прежнему не издавала ни звука, и это уже показалось «жабе» невежливым и даже подозрительным – нет бы поддакнуть, сочувственно покачать головой или еще как-нибудь поддержать разговор, а то будто со стенкой разговариваешь, никакого интереса!
– Может, конечно, у вас муж и не такой, – обиженно проговорила задетая за живое тетка, – да только что-то ваш принц-королевич как ушел, так и поминай как звали!
Дама даже на такой прямой выпад ничего не ответила, и тетка уже хотела пересесть на другое место, как вдруг она заметила некоторую странность. На щеку дамы села закаленная