Когда мы устроились, Либединский заговорил с Радеком, видимо продолжая беседу, которая шла здесь до нашего появления:
– И все же, Карл Бернгардович, почему же у вас тогда, в двадцать третьем году, получился такой провал в Германии? Ведь вроде бы дело шло к революции, там были наши опытные кадры – и все вдруг сорвалось? Чего вы не учли?
Радек изобразил кривую улыбку:
– Вы не знаете специфики работы в Германии. Многие наши представители тоже не знали этой специфики, и нередко немецкие товарищи ставили их прямо в тупик. Вот, помнится, был такой случай с одним из наших военных инструкторов в провинциальном германском городке. Он там обучал местных коммунистов, как надо захватывать железнодорожную станцию. Он им говорит: «Как только из центра будет получен условный сигнал о начале революции, вы должны послать на вокзал заранее подготовленную группу из двадцати вооруженных товарищей. Оружие должно быть спрятано, и эти люди, как обычные встречающие, идут в кассу, покупают перронные билеты, проходят на перрон, а затем при помощи товарищей-железнодорожников задерживают на станции все поезда».
Немецкие товарищи, – продолжал Карл, – сказали, что это очень хороший и правильный план. «Но, – спросили они, – как же нам быть, если кассира, продающего билеты, именно в этот момент не окажется за окошком кассы? Вдруг он, ввиду начинающихся революционных событий, испугается и уйдет со своего рабочего места? Ведь не можем же мы пройти на перрон без перронных билетов – это ведь было бы противозаконно!»
Присутствующие посмеялись. Радек умело уводил их от серьезного разговора своими анекдотами. Поговаривали, что большинство советских (да и антисоветских) анекдотов, которые тогда ходили по Москве, сочинено именно им.
Пока все смеются, еще раз осматриваю зал. Сквозь папиросный дым, витающий над столиками, видны разнообразные типажи посетителей этого заведения. Тут и писательско-поэтическая братия, и субъекты, на которых крупными буквами написано их нэпмановское происхождение, и советские служащие – от низших до высших, и дешевые проститутки, и холеные дамы – подруги нэпманов или высокопоставленных совслужащих.
Но эти последние как раз весьма редко попадаются на глаза. Гораздо больше «прилипал», которые толкутся около писательских и поэтических компаний в надежде, что, когда какой-нибудь нэпман примется угощать знаменитостей, и им что-нибудь по случаю перепадет.
Тем временем Радек рассказывает новый анекдот про германских коммунистов. А впрочем, кто его знает, – это вполне мог быть и действительный случай. Во всяком случае, Карл Бернгардович уверял нас, что вот эту историю он не придумал:
– Один из наших журналов осенью двадцать третьего решил выпустить специальный номер, посвященный революционным событиям в Германии, – начал Радек. – Его редактор обратился ко мне с просьбой достать для этого номера рисунки и карикатуры, сделанные самими немецкими товарищами. Я, в