С лоулендской скоростью и аппетитом стол через несколько минут был очищен от всяких следов съестного, не считая колбасных «попок», сырных корок и лужиц пива. Яблоки боги съедали целиком вместе с огрызками.
Осушив в последний раз свою кружку, Трафа довольно крякнул и, слегка покачиваясь, поднялся.
– Прощевайте, пусть злые демоны не заметят вас, – напутствовал друзей Вук. – Ежели свидимся когда, посидим хорошенько, я пивка поставлю, расскажете, каково оно в Бартиндаре.
– Непременно, – отозвался Элегор. И, подхватив свои вещи, лоулендцы вслед за плотогоном, покачивающимся так, словно он уже пребывал на любимом плоту, покинули гостеприимные стены кабака.
Вук со своей компанией остался пьянствовать дальше, а вот для парней Трафа уход вожака стал сигналом к окончанию попойки, они кликнули подавальщика для расчета и потянулись за Трафаном на улицу.
От «Приюта плотогонов» до реки добрались быстро. Даже пьяный, Трафа не петлял по городу, а шел так уверенно, словно у него в проспиртованном брюхе находился компас, указывающий дорогу. Гавань с покачивающимися у причалов плотами самых разных габаритов показалась через десяток минут. В отличие от кабака, там было довольно тихо, только изредка перекликались сторожа, непрерывно звенела мошкара и квакали лягушки. Порт отличался удивительной, какой-то патологической чистотой. Раньше боги считали отсутствие грязи и мусора признаком, отличающим исключительно эльфийские гавани, даже в Лоуленде, несмотря на ежевечернюю и весьма тщательную уборку портовой территории, мусор был просто неискореним, на месте двух убранных куч к следующей ночи образовывалось три. И если бы не магия, очень скоро порт утонул бы в отбросах. Но в Вальморе, видать, нашли какой-то более действенный способ поддержания чистоты.
Трафа повернул направо и привел богов к широченному плоту, связанному из гигантских бревен, пропитанных каким-то диковинным веществом, придававшим им коричневатый блеск и запах душистой травяной свежести. Плот был тяжело нагружен какими-то тюками, обернутыми в промасленную ткань, тщательно перевязанными и равномерно распределенными по поверхности примитивного судна для поддержания наилучшего баланса. На свист Трафа выскочили радостно повизгивающий маленький белый комок шерсти и молодой заспанный парень, остававшийся за сторожа, он перебросил с плота узкие мостки, по которым и перебрались лоулендцы. Вслед за ними на плот перепрыгнули Трафа и три других мужика из его компании. Остальные, насколько успели проследить боги, рассредоточились по соседним плотам размерами поменьше. Песик с дивным именем Зубоскал, рыкнув для проформы на спутников хозяина, принялся подпрыгивать, словно мячик, норовя лизнуть Трафа в нос. Поймав зверя в воздухе, плотогон великодушно позволил ему облизать