«Стоп», – сказал себе я. Мне очень, очень не понравилось это «пойдем со мной». Это выглядело так, словно мироздание активно намекало мне на что-то, что я упустил, а я не мог понять, что это. Воображаемая собака внутри меня сделала стойку на это словосочетание.
– К тому же он женат! – отрубила красноволосая.
– Ну Мариш… – улыбнулась Магдалина. – Пора бы уже как-то научиться считаться с объективной реальностью. К этому возрасту все приличные парни оказываются женатыми.
– Ты полагаешь? – Красноволосая обернулась ко мне. – Простите за нескромный вопрос, вы женаты?
Мне, наверное, должно было польстить, что она сочла меня приличным парнем. Но я был не в том настроении.
– Мы с женой расстались пять лет назад, – сухо ответил я. – Но – да, официально я все еще женат.
От необходимости говорить что-либо еще меня спасла эсэмэска. Мельком взглянув на экран, я извинился, оставил деньги на столе и торопливо вышел на улицу. Может быть, даже излишне торопливо. Без особой необходимости я стараюсь не врать. Вовсе не потому, что я такой уж честный парень в белой шляпе. Просто врать вредно. У курящего человека дрянь накапливается в легких, у лгущего – в голове. Не то чтобы от этого можно было умереть, но я знаю нескольких ребят, с которыми мы одно время занимались одним и тем же делом, вляпавшихся в большие неприятности исключительно из-за того, что у них внутри было слишком много дряни.
Но есть вопросы, которые я не готов обсуждать так, чтобы оставаться действительно честным. Иногда у тебя нет ничего, кроме той лжи, которую ты выдумал для себя, чтобы продолжать жить. И даже понимая, что это ложь, ты не в силах от нее отказаться.
Просто потому, что тебе больше не на что опереться.
Удивительно, но Рашид открыл мне практически сразу. Мне даже не пришлось барабанить в дверь. В полутьме коридора за его спиной поблескивали пустые бутылки.
Он стоял в дверях, похожий на больного гнома, и дышал на меня перегаром – худой, очень смуглый человек небольшого роста. В его темных волосах кое-где проглядывала седина, и майка в желтых разводах висела на нем как на вешалке. Странно, но раньше я никогда не думал о Рашиде как о старике, хотя он был старше меня почти вдвое.
Здесь, в большой и очень запущенной квартире, доставшейся ему от родителей, он жил один. Он вообще всегда был один, сколько я его знал.
Таким, как мы, в одиночку безопаснее.
– За тобой никто не следил? – спросил он.
Я покачал головой. Он недоверчиво хмыкнул и прикрыл на секунду глаза, сосредотачиваясь на своих ощущениях. Потом кивнул и все-таки впустил меня внутрь. По сравнению с ним я вовсе не был параноиком.
– Хочешь выпить? – спросил он, проходя на кухню. – А то полный дом живых людей, а выпить не с кем.
– Можно подумать, ты звал их в гости, а они отказались, – хмыкнул я.
– Чертовы