Получается, что здесь в обществе какая-то нетерпимость к отечественным ученым и конструкторам, именно к отечественным. Правда, в этом случае слова Бурмина противоречат словам императора. Но это тоже понятно: во многих реальностях император говорит одно, а делается совсем другое. И тут то же самое: император говорит «как надо», а Бурмин с его газетой под вкусы и предрассудки обывателя подстраивается. Потому и институт только технологический. Без технологов заводы вообще работать не смогут, а что касается конструкции, то люди, не разбирающиеся в технике, наивно думают, что ее можно за бугром купить, и поди их убеди, что это глупость.
Было бы проще всего списать эту нетерпимость на политику фашистов и считать, что они сознательно гнобят техническую интеллигенцию. Однако император, наоборот, призывал к новаторству. Кому же верить?
«Может, это инофирмы-разработчики здесь недоверие к отечественным кадрам культивируют, чтобы заказы получать? А император либо знает и бездействует, говоря правильные слова, либо пытается бороться с последствиями, а не корнями явления…»
– Виктор Сергеевич! Виктор Сергеевич!
Издали ему махала руками Катя – видимо, заметила его, когда он шел по Губернской площади.
– Виктор Сергеевич, я у хозяина отпросилась, надо в полицию зайти, вид на жительство взять. Я уже обо всем договорилась. С видом на жительство оно лучше будет. Это тут рядом, на Елецкой.
– На Преображенской?
– Нет, на Елецкой. От Базарной до Губернской Елецкая переименована в Преображенскую, а дальше идет опять Елецкая, до Литейной.
«Короче: на Комсомольской, за 3-го Интернационала. Запутаешься тут со старым и новым историческим прошлым».
Глава 10
Идейный отец кибертеррора
Идя по улице с Катей, Виктор напряженно думал, о чем же должен быть рассказ для штабс-ротмистра. С одной стороны, явно не хотелось бы вооружать спецслужбы здешнего режима новыми идеями, не выяснив получше, что этот режим собой представляет. Напишешь об электронных жучках, остронаправленных микрофонах для подслушивания, видеокамерах в офисах и магазинах, снятии информации по вибрациям стекла – неизвестно, как это еще и против кого используют. Аналогично было неясно, чем в этой реальности обернутся рассказы о бесшумном оружии, аквалангистах-диверсантах, радиоминах и пластичной взрывчатке. С другой стороны, надо было поддерживать легенду писателя-фантаста: он же инженер-механик. И тут Виктора осенило.
«Напишу-ка я фантастику дальнего прицела. О хакерах и кибертеррористах. Счетные машины у них тут в лучшем случае арифмометры, так что лет двадцать это вряд ли будет актуально, а потом… Ну должен же быть потом какой-то прогресс общества, борьба за мир и права человека…»
Правда, в прогрессе после посещения реальности-2 Виктор уже не был совсем уверен…