– Куда пойдем? Куда пойдем? – Нервное напряжение, державшее Татьяну, снова дало о себе знать, и ее, что называется, прорвало. Она кричала, требовала все объяснить. Просила. Грозила. Издевалась. Макс терпел и не мешал. Не пытался ее успокоить или остановить. Он стоял и ждал. Он просто не знал, что ему с ней делать. И через какое-то время она успокоилась.
– Послушайте, Татьяна, я действительно не знаю, где мы. Я только знаю, что это не наш город и не наш парк. Я думаю, что это даже… – Он запнулся. Что ей сказать? Как объяснить? Тем более что он и сам ни черта не понимал.
– Что? Что – даже?!
– В общем, нам надо идти и поискать место, где можно дождаться утра.
– Какого утра?! Вы что, не в себе? Я хочу попасть домой, немедленно! Я хочу спать в своей кровати у себя дома!
– Я тоже, – устало сказал он, развернулся и медленно зашагал по улице.
Татьяна постояла немного, еще раз огляделась вокруг и двинулась следом. Догнала его и молча зашагала рядом. Вокруг стояла звенящая тишина. Только их шаги гулко отдавались в этой тиши и эхом раскатывались вокруг. Казалось, будто все эти брошенные невесть когда дома внимательно прислушиваются, ловят каждый звук, подолгу играют с ним, вспоминая наполнявший эти улицы в давние времена гомон большого города. От этого было немного жутковато. Татьяна придвинулась ближе к своему спутнику. Они дошли до перекрестка и остановились. Парк здесь кончался. Дальше тянулось длиннющее одноэтажное здание, выглядевшее донельзя жалко и одиноко. Улица, уходящая вправо, была точно такая же, как и та, на которой они стояли. Но чуть дальше виднелась площадь.
– Может, туда? – спросил Макс.
Она пожала плечами – все равно. Они свернули направо. Дошли до площади. Угловые дома отличались от других. Они были выше. Крыши их венчали шпили с металлическими флажками. Окна были высокими и заострялись кверху. Кое-где еще виднелись остатки цветных витражей. Площадь была небольшой. Посреди ее стояло какое-то строение – не то беседка, не то еще что-то в этом роде. Они подошли ближе. Скорее беседка. Круглая, с несколькими входами и застекленными широкими округлыми окнами. Макс заглянул внутрь.
– Здесь лавочки есть, зайдем? – Он оглянулся.
Татьяна опять промолчала.
– Надо же где-то дождаться утра, – бросил Макс, – пойдемте. – И он шагнул внутрь.
Оставаться одной на улице Татьяне никак не хотелось, и она быстро юркнула за ним. Внутри, на удивление, было чисто и намного теплее, чем на улице. Вдоль стен по кольцу тянулись широкие лавки со спинками. Между ними стояли большие каменные чаши для цветов, в них еще оставалась земля, самих цветов правда не было. На одной из лавок уже устроился Макс. Посередине стояла особенно большая, даже огромная чаша с резными фигурками по бокам.
– Присаживайтесь, – он похлопал рукой рядом с собой, – посидим, отдохнем.
Татьяна подошла, присела. Она вдруг снова вспомнила о разорванной блузке, резким движением прикрылась и уставилась в пол. Ей было неловко.
– Спасибо, – тихо