– Тридцать к семидесяти. Вероятность благоприятного исхода весьма мала.
– Приступайте, – ровным тоном произнесла госпожа кардинал. – Все или ничего, но инквизиции он не достанется.
Неверный красноватый свет настольной лампы придавал багровый оттенок коричневой вязи, занимавшей страницу книги, оставляя в тени лицо читающего человека. Христобаль Саграда неспешно перелистнул страницу. В дверь постучали. Инквизитор нехотя закрыл фолиант и, обернув куском черной ткани, убрал в ящик стола, подальше от любопытных глаз.
– Да! – откликнулся он, придав голосу официальный тон.
Дверь скрипнула, и в кабинет вошел начальник внутренней инквизиционной гвардии, сопровождаемый человеком, облаченным в пилигримский плащ. Команданте знаком приказал гвардейцу выйти. Капюшон плаща будто сам собой сполз с головы второго посетителя, явив тонкое, будто точеное лицо в обрамлении золотисто-русых волос, стянутых в низкий хвост. Глаза молодого человека абсолютно ничего не выражали. Сеньор Христобаль неопределенно хмыкнул, окинув юношу самодовольным взглядом, – бесподобная работа. Причем его работа. Не крылатый лорд, конечно (которого он изначально планировал захватить для своих целей, когда поймал Арьяту), но тоже ничего. Правда, сегодняшний выход в город закончился неудачей. Но кто же знал, что треклятая девчонка окажется столь проворной…
«Надо же, какие непредсказуемые превратности судьбы… – подумал команданте, поднимаясь и подходя к застывшему посреди кабинета Хьюго де Крайто. – Он стал моей марионеткой…»
Инквизитор поравнялся с юношей. Тот продолжал неотрывно смотреть в одну точку. Саграда наотмашь хлестнул его по лицу. Тяжелый перстень инквизитора распорол скулу «марионетки», из ссадины заструилась кровь. Хьюго даже не шелохнулся, продолжая исполнять роль бездушного предмета интерьера.
– Ты промахнулся сегодня, – безразлично произнес сеньор Христобаль. – Анна ди Таэ – следующая, – повелительно добавил он. – Смотри не ошибись.
– Да, мэтр, – бесцветным голосом ответил де Крайто. Кровь залила щеку, попала на одежду, но ему, кажется было все равно.
Досточтимый сеньор инквизитор брезгливо поморщился. Как же все-таки противно общаться с тем, кого ты создал… Живая кукла, манекен, вещь… Без души – он даже боль чувствовать неспособен!
Раз! – и тонкая фарфоровая чашка разлетелась на множество осколков, тоненько дзынькнув о стену. Маленькие кусочки фарфора тут же превратились в трудноразличимую пыль. Не без магического воздействия, конечно. Анна откинулась на широкую спинку кресла и устало закрыла глаза. Тонкие руки безвольно лежали на широких мягких подлокотниках. Эрик внимательно наблюдал за сестрой. В него уже успели полететь тяжелое пресс-папье, часы в медном корпусе, стоявшие на журнальном столике, и увесистый том справочника по травоведению. Князь выждал несколько минут после расправы над чашкой и холодно спросил:
– Успокоилась?
Анна