– С кем на этот раз ты повздорил?
– Ни с кем.
Аид выражением лица давала понять, что не верит в это и Гестию лучше ответить на вопрос.
– С Зевсом, – выдохнув ответил он.
– Тебе нужна свободная комната? Или?
– Аид, – улыбнулся Гестий, – Твоего сарказма более чем достаточно, чтобы моя жизнь наладилась, – Гестий ушел, так же довольно улыбаясь.
– А он ничего. У вас Владыка вся родня такая?
– Отнюдь.
На вершине Олимпа, между огромными, величественными колоннами виднелись две фигуры, задумчиво смотревшие вдаль. Они смотрели на хаос, царивший на земле, разглядывая приближающийся конец. Конец всего. Этими фигурами были Зевс и Посейдон.
Посейдон в облике человека имел образ, крепкого мужчины, в синем хитоне по краям расшитым черным греческим орнаментом. С грубыми, гневными чертами лица, черными волосами и бородой, темными глазами с прямым, твердым взглядом, словно излучающим ярость и несокрушимость. Зевс крепко сложен, как и все боги. С небольшой бородой и волосами пшеничного цвета, светло-зелеными глазами. Его лицо всегда угрюмое, но в тоже время доброе, часто мешало понять, в каком настроении небесный владыка сейчас. На нем был небесно-голубой хитон, широкой полосой понизу и более узкой по верху, расшит золотистым греческим орнаментом.
В тоже время, на противоположной стороне, в загробном мире:
Аид распахнула тяжелые, кованые ворота, вышла, и устало побрела по огромной, белой, мраморной лестнице. Оказавшись в зале, откуда начинался ее путь до вершины Олимпа, она замедлила шаг. Ее встречала непривычная цветовая гамма. Былая роскошь драгоценных камней и металлов, покрытая серыми оттенками бесполезности. «Сейчас эти хоромы больше похожи на загробный мир» подумала она, глядя на слои пыли покрывшие изящные вазы и чаши для пиршеств. Столы и ткани на стенах, были похожего, пыльного цвета. На полу, невозможно было разглядеть некогда чарующего, узора плит. Статуи на фонтанах, которые давно высохли, покрывались плесенью. Она шла по лабиринту из широких, тусклых до неузнаваемости коридоров и безжизненных залов. Пересекая комнату за комнатой, лестницу за лестницей, Аид, наконец, вышла на балкон. Пол балкона, симметрично выстлан, чередующимися полосами солнечного света и тенью преграждающих ему колонн. В свете солнца кожа Аида, из серой, переходила в более теплые тона. А белые волосы, меняли голубоватый отлив, на золотистый. Приподнятые, частично собранные назад, волнистые локоны Аида и бархатная кожа, меняли цвет с каждым ее шагом из света в тень. Приближаясь к гостиной, она услышала разговор братьев и ускорила шаг.
– Интересно, в других мирах такой же разлом? – в словах Зевса ярче звучала нота рассуждения, нежели интереса.
– Кто знает брат?! – ответил Посейдон, поддерживая разговор.
– Война скоро покроет всю планету, и станет для людей привычным образом жизни. Героев нет, а боги теряют силы, потому что в них почти не верят. Мы скоро сгинем.
– Человечество столького достигло за все это время. И ради