Сколько ещё нам предстоит
Рук обогреть, отогреть сердец…
Город продрогший вдоль Дона спит.
Тысячелетью приходит конец.
Предчувствие войны
В синем небе молодой вожак
Журавлей уводит от беды.
Князя ждёт скуластая жена,
Золотую пряжу теребит.
Не вернётся в стольный город князь,
Чёрный ворон сядет на копьё.
В ноябре у нас обычно грязь.
И народ со скуки больше пьёт.
«На кухоньке уютной мы сидим
На кухоньке уютной мы сидим
четвёртый час, четвёртый час.
И уплывает сигаретный дым
Вовнутрь нас, вовнутрь нас.
А за окном открытым ночь темна,
как черновик, как черновик;
и в небе невозможная луна
сдержала крик. Сдержала крик.
По новой!
Нам будет молодость дана
по новой.
Подхватит песенку страна
по новой.
Забьётся сердце и зажжётся свет.
Ребята…
Как мы успели жизнь прожить, ребята?
И только дружбой дорожить, ребята,
мы научились, в этом спору нет.
Ещё придут и деньги, и любовь –
не унывай, не унывай.
А чистый спирт опять согреет кровь.
Так наливай, так наливай.
Пускай портвейн глотают пацаны,
им не понять, им не понять
стихов и хлеба истинной цены.
Твою же мать. Твою же мать.
Наш город из палаток и палат
один мираж, один мираж.
Наверно, век двадцатый виноват –
сменил пейзаж, сменил пейзаж.
Не помешают заварить чайку
нам силы тьмы, нам силы тьмы.
Судьба на стрёме. Вечность на чеку.
На страже – мы. На страже мы.
«Не в осени дело, не в трезвости счастье…»
Не в осени дело, не в трезвости счастье,
когда исчезает любовь в одночасье,
когда обрываются струны и муки,
взлелеянные ожиданьем разлуки.
А струны – уставшая память металла.
А муки… Давай-ка начнём всё сначала.
Попробуем, хватит ли сил и здоровья
Залиться портвейном – не собственной кровью.
Заснуть и уверовать в пьяные грёзы,
В которых Господь справедлив, хоть и грозен.
В которых другая и жизнь, и зарплата.
В которых любовь изначально крылата.
Так выпьем же, братья, стаканы налиты,
кабатчики вновь открывают кредиты,
и, значит, мы стоим и денег, и славы.
Хоть слабо в любви разбираемся. Слабо.
Вечер во Львове
По-прежнему святая Элижбета
Изменчивое небо стережёт.
Я не благодарю её за это,
Судьба такая – мне опять везёт.
Иначе в этот город возвратиться
Не смог бы я в лихие времена,
Когда легли забытые границы
Меж