Пустыня Гоби меркнет,
и фигуркой лилипут,
в сравнении с гигантом сфинкса,
укрывшего полмира
кристалликами льда.
Кругом царят безмолвие
и цвета пустота.
Один лишь белый свет —
и никаких тебе примет.
Природа спит, она не умерла,
глубины неба прорезают
ярко звёзды.
Луна парит в их хороводе
и освещает землю до утра,
являясь отражением тепла
великого светила – Солнца.
Оно уже за горизонтом
облизывает край Земли,
куда в мгновенье мысли завели,
предвосхищая появление зари.
И тут бежать надо быстрее
вращенья скорости Земли,
чтоб созерцать в её дали
Луну в объятьях звёзд.
Парящим над Морфеем
бродить в просторах полутьмы
и петь с любимой женщиной псалмы,
на свете не о чём не сожалея.
Весеннее
Тают красиво сосульки —
музыки капель хорал.
Воды плетут загогульки.
И воробьиный скандал.
Смотрит в проталины солнце,
куры спешат на гумно.
Столько воды для колодца
я не припомню давно.
* * *
Восьмое марта
колесница
несёт в просторы
бытия.
Сегодня праздник,
и десница
выводит яркие слова.
Я поздравляю
разных женщин
за то, что создают уют,
за то, что канем
с ними в вечность,
и есть любовь на свете
тут.
Я поднимаю полный кубок
и вижу танец живота…
Спасибо женщине —
и где-то
зажжётся новая звезда.
8 марта 2011 г.
Я люблю королеву ночь
Партитура сошла
сума
и смычки завизжали
прочь.
Я сегодня сожгу
дотла
и себя, и тёмную
ночь.
Я сегодня совсем
не тот,
я сегодня жму,
как корсет,
выжимаю всё из себя,
иссушая нашествие
лет.
Я под утро стою
подокном,
по плечам моим
хлещет дождь,
я сегодня сойду
сума.
Я люблю королеву
ночь.
* * *
В воздухе нет
места птицам.
Мы съели
их пространство.
По замыслу
не тужили.
Таково вселенское
хамство!
Первое…
Я не люблю Восьмое марта,
его в норе проспит сурок,
но от Антарктики до Балта
Нас к Вам ведёт один манок.
И мы летим на эти кущи
с дремучей правдой секача,
играет туш игра капели,
идёт на нерест чавыча.
Дом
Белое безмолвие – царство пустоты,
низкое сословие лишь с тобой на ты.
И мороз, и вьюга нынче господа,
ждём прорыва с юга света и тепла.
Когда выйдут Солнца очи из орбит,
станут льдинки звонче – голубой нефрит,
заиграют долы ярким янтарём,
воды хлынут вволю, и оттает дом.
Весело поутру с криком ребятня
будет биться в шутку пламенней огня.
Выйдет на пригорок чудо босиком,
славя жизнь и волю, – захмелеет дом.
Заиграет шибко музыка земли:
«Всё на свете зыбко, мысль всегда в пути…
Катится под гору прошлого тюфяк,
где теперь, скажите, пышный Арманьяк?»
Голубеет небо, смотрит звездочёт —
у него на небе вышел недочёт:
затерялась где-то звёздочка в пути…
Думаю,