– Ведь не повели бы они нас на смерть без ксендза, без исповеди? – шепнул он на ухо Володыёвскому.
Затем старик обратился к офицеру:
– Как звать тебя, пан?
– А тебе, пан, зачем мое имя?
– У меня много родных в Литве, да и приятно было бы знать, с кем имеешь дело.
– Не время представляться, глуп, однако же, тот, кто стыдится своей фамилии. Рох Ковальский, коли хочешь знать.
– Достойное семейство! Мужи – добрые солдаты, женщины – добродетельны. Моя бабушка была Ковальская, но оставила меня сиротою, когда я еще на свет не появился. А ты, пан, из Верушей или из Кораблей Ковальских?
– Что это ты, пан, среди ночи мне допрос учиняешь?
– А потому, что мы с тобою, наверно, сродни, ведь вот и вся стать у тебя моя. В костях широк, да и плечи точь-в-точь мои, а я в бабушку уродился.
– Ладно, в дороге поговорим. Времени будет достаточно!
– В дороге? – спросил Заглоба.
Тяжелое бремя свалилось у него с плеч. Отдуваясь, как мех, он тотчас расхрабрился.
– Пан Михал, – шепнул он Володыёвскому, – ну не говорил ли я тебе, что нас не казнят?
Тем временем они вышли на замковый двор. Ночь уже спустилась на землю. Лишь кое-где пылали красные факелы или мерцали фонари, отбрасывая неверные отблески на конных и пеших солдат разного рода оружия. Весь двор был забит войсками. Видно, шли приготовления к походу, так как всюду царила суматоха. Тут и там в темноте маячили копья и дула мушкетов, конские копыта цокали по мостовой; отдельные всадники проезжали между хоругвями; это офицеры, очевидно, развозили приказы.
Ковальский остановил конвой и узников у огромной хлебной телеги, запряженной четверкой лошадей.
– Прошу садиться! – сказал он.
– Тут уже кто-то сидит, – взбираясь на телегу, сказал Заглоба. – А наши короба?
– Короба под соломой, – ответил Ковальский. – Поскорее! Поскорей!
– Кто же это тут сидит? – спрашивал Заглоба, всматриваясь в темные фигуры, вытянувшиеся на соломе.
– Мирский, Станкевич, Оскерко! – последовал ответ.
– Володыёвский, Ян Скшетуский, Станислав Скшетуский, Заглоба! – ответили наши рыцари.
– Здорово! Здорово!
– Здорово! В хорошей компании поедем. А куда нас везут, не знаете?
– В Биржи! – ответил Ковальский.
С этими словами он дал команду трогать. Полсотни драгун окружили телегу и двинулись в путь.
Узники стали вполголоса разговаривать.
– Шведам нас выдадут! – сказал Мирский. – Я так и думал…
– По мне, уж лучше у врагов сидеть, нежели у изменников! – заметил Станкевич.
– А по мне, – воскликнул Володыёвский, – лучше пуля в лоб, нежели сидеть сложа руки во время такой жестокой войны.
– Не суесловь, пан Михал! – остановил его Заглоба. – Ведь с телеги можно удрать,