Однажды, поутру, пока бойцы ещё спали, они на конях отправились вдоль Грязнушки для поиска места щемящей красоты, чтобы к буйству своих чувств добавить красоту антуража. Такое местечко нашлось – Грязнушка, гремящая по камням и сверкающая водоворотами, в одном месте становилась тихой и ласковой. К этому месту полого спускался яр, поросший по своим вершинам в ковре из зелёных душистых трав ветвистыми берёзами. Зойка Три Стакана и Камень привязали коней к одной из берёз и, постелив на траву видавшую виды шинель и кожаную куртку, предались любовным утехам. Устав от них, Зойка Три Стакана откинулась на спину и думала вслух о мировой революции. Камень, совсем не озабоченный делами мировой революции, решил освежиться в водах Грязнушки.
– Только далеко не заплывай, милый, – томным голосом, не наклоняя головы и глядя в проплывающие облака, предостерегла Камня Зойка Три Стакана.
– Не волнуйся, рыбка! Я осторожно!
Первые лучи восходящего солнца осветили огненным лучом мускулистую фигуру Камня. Зойка Три Стакана молча любовалась его фигурой, рассекающей воды Грязнушки. Древний Геракл не сравнился бы по красоте мускулатуры с ним. Камень, зачерпывая горстями воду, умываясь и фыркая по пути, шёл к середине реки, чтобы там нырнуть и окунуться в воду с головой. Дойдя до середины реки, Камень с удивлением обнаружил, что вода даже до пояса не дошла.
– Глянь, Зойка! А тут мелко, – удивлённо обратился к подруге Камень.
– Точно! – Позабыв о мировой революции, удивилась Зойка Три Стакана. – Наверно под берегом глыбоко и течение! Смотри, как бы тя в омут не увлекло.
Камень осторожно двинулся дальше и дошёл до противоположного белоглуповского берега, так и не окунувшись в воду, поскольку вода только в одном месте была ему по пояс, а во всех остальных местах – по колено. Камень вышел на белоглуповский берег и в задумчивости почесал затылок.
– Зой! Так я у белых ведь!
Зойка Три Стакана была ошарашена не меньше, чем Камень:
– Ты сходи-ка, потихоньку на берег, оглянись – нет ли кого?
Через пол часа мучительного ожидания, в течение которого Зойка Три Стакана оделась и застегнулась на все пуговицы в кожаную тужурку, и приготовила на всякий случай маузер, Камень вернулся на берег Грязнушки и, перейдя её вброд, подошёл к Зойке Три Стакана.
– Ты знаешь, Зоя, а ведь никого вокруг нет. Только за лесом заросшее бурьяном поле, а за полем – дорога на Глупов. Да вот – по дороге проехала телега с какой-то бабой, и всё. Тишина…
Зойка Три Стакана прошептала:
– Да ты понимаешь, что ты открыл? Ты ведь открыл прямой путь в тыл врага! Врага революции! Мы ведь теперь этим путём так легко их всех врасплох и застанем! Нет, товарищ Троцкий, мы пойдём другим путём, – обратилась вслух она к невидимому собеседнику, а затем, насладившись впечатлением, которое на неё саму произвела эта фраза, сказала Камню, – ты оставайся здесь, стереги место – а то вдруг белоглуповцы об этом броде пронюхают, на нас и нападут. В