– Точно. Наполеон! – И стал военным министром.
Теперь каждое утро он начинал с построения городского гарнизона из инвалидной команды и выздоравливающих раненых из госпиталя, временно до окончательного выздоровления прикомандированных к гарнизону. Пройдя, как ему казалось, молодцеватым шагом вдоль строя, он лихо делал поворот кругом, и кричал голосом митингующего трибуна:
– Здорово, молодцы!
Молодцы дружно ему отвечали:
– Здравь-жлаем-мистр!
– Разойдись! – Вновь зычно кричал Хренский, и все расходились кто куда, в основном – побираться «Христа ради» на Спасскую площадь к собору.
Хренский же после этого отправлялся в Кабинет министров Временного комитета, где и участвовал в многочисленных заседаниях и прениях как военный министр.
Живоглоцкий
Родители Исаака Бернштейна были крещёными евреями. Крещение они приняли отнюдь не по религиозным соображениям, а исключительно по соображениям коммерции. Жили они в Маркушах, что в районе Бердичева и не могли пересекать черту оседлости, будучи традиционными евреями. Бизнес у Мойши Бернштейна – отца Исаака, – пошёл в гору. Он очень удачно торговал выделанной свинячьей кожей. Однако рост объёмов продаж уткнулся в черту оседлости, и чтобы бизнес продолжил дальнейший рост, надо было Бернштейнам преодолеть препятствие в виде иудейской религии.
– Ничего личного, – сказал Мойша своему еврейскому богу сразу после крещения, – только бизнес.
В крещении он получил имя Михаил, потому Исаак стал не Мойшевич, а Михайлович. Вслед за отцом крестилась и вся семья. Случился этот переход из иудаизма в христианство в то время, когда Исаак переживал переходный возраст, и внезапная смена жизненных ценностей оказала самое отчаянное влияние на Исаака, превратив его в ярого атеиста. Плевать после этого он хотел и на Яхве, и на Христа. Родители в Исааке души не чаяли – он был единственным сыном среди пяти дочерей, а потому прощали ему наплевательское отношение ко всем богам. Они устроили его в коммерческое училище, которое он кое-как закончил. Поскольку Исаак Михайлович был хоть и крещёный, но всё же еврей, а в царской России существовало ограничение на приём евреев в университеты, родители поджали животы и подтянули свои пояса, и начали экономить во всём. Накопив некоторую сумму, они отправили Исаака учиться в Прагу.
Набравшись в пражских пивных свободных мыслей, Исаак стал общаться с австрийскими социал-демократами, прочитал «Капитал» Карла Маркса, назвал своего отца «капиталистом» и порвал с ним, как с эксплуататором, почти все связи – ну разве что позволял отцу регулярно перечислять из России в Прагу деньги на своё содержание в Европе. А больше никаких связей: ни-ни!
Вращаясь в Европах среди социал-демократов, Исаак принял решение примкнуть к Бунду и стал правоверным социал-демократом.