Вдохновенный монолог прервало бурчание в желудке, причём у обоих приятелей одновременно. Лицо Робина продолжало сохранять невозмутимое выражение, а вот Кир вспыхнул на миг, рассмеялся и умчался вниз, за ужином. Всё-таки хорошо быть магом: легкое заклинание – и мышцы после занятий не беспокоят, а ушибы и мозоли после магических притираний проходят за полчаса.
Следующим утром ещё не было десяти, а приятели уже караулили у двери купца. Они успели с утра позаниматься, и маг теперь мог похвастаться встрёпанными волосами и недовольным выражением лица. Он опять отбил себе всё, что смог, и это не улучшало его настроения. Заклинание для улучшения самочувствия натруженных мышц почему-то не спешило срабатывать – то ли Кир зря добавил лишний наворот в формулу, то ли нужно было больше времени, чтобы магия подействовала. Робин выглядел непростительно бодро, и Кир бросал на него хмурые взгляды.
Без пары минут десять приятели постучали в дверь условленным образом, и ровно в десять появилась щель, в которую бочком протиснулся их наниматель. Придирчиво осмотрел обоих, хмыкнул, и молча отправился по своим делам. Кир и Робин, непонимающе передёрнув плечами, отправились следом.
Уже смеркалось, когда они вернулись на постоялый двор. Быстро перекусили в общем зале и с тяжким вздохом заставили себя подняться из-за стола. Постояльцы проводили их удивлёнными и понимающими взглядами. Кир хихикнул, понимая зевак: два молодых человека, подпирая друг друга, нетвёрдой походкой, с выражением вселенской скорби на лицах с трудом преодолевали лестницу и не длинный, в общем-то, коридор. В номере они рухнули на кровати и уставились в потолок.
День выдался сложный: в них трижды стреляли, два раза нападали из переулка, один раз какая-то отрава оказалась в напитках, купленных на улице у торговки. Маг замучился, прочищая Робину и нанимателю кровь. И хлебнули-то всего-ничего, пока Кир не крикнул на них и не выбил стаканы из рук. Беда, в общем. Если завтра будет так же, непонятно, чем закончится это их «непыльное дело».
Никакая усталость не помешала Киру мечтательно вздыхать о девушке, которая накануне убиралась в их номере. Какие чудные глазки («болотного цвета», – мысленно добавил Роб)! Какая светлая кожа («угу, вся в прыщах»)! А какие манеры («у иных свинопасок получше будут»)! Она не может работать в таком месте добровольно, ведь хозяин – мужчина, и вокруг много неотёсанных мужланов, норовящих обидеть! Нет, она работает тут по принуждению, отрабатывая долги брата, который проиграл всё её приданное в кости, и теперь она, благородная леди, вынуждена вести жалкое существование! («Откуда взялся брат, и когда она успела стать леди?!»). Он, Кир, спасёт даму своего сердца от злых чар (тут Робин окончательно перестал что-либо понимать), и они обвенчаются в Храме, у них будет трое чудных детишек! Это – любовь на всю жизнь!
На этой патетической ноте Робин запустил в Кира подушкой. Маг обозвал наёмника бесчувственным чурбаном и отвернулся к стенке, а через минуту уже крепко спал.
С утра Робин