Оставляя ласковый и приятный до мурашек ожог, пальцы проскользнули между дыньками грудей дальше… А так хочется, чтобы задержались! Я поймала его за запястье и накрыла его рукой один мячик. Он сжал грудь без слов, тронул кожу рядом с соском, готовую лопнуть, провёл по кругу и, наконец, задел сосок…
– Ох! – вскрикнула я.
Никита тут же отпустил сосок и накрыл мой рот своим.
От прикосновения к его гладкой на груди коже, в соски словно бьёт током, и я издаю стон прямо в его рот.
– Как я хочу тебя! – прошептал он томно и снова начинал теребить сосок.
Никита окончательно придавливает меня своим телом. Но эта восхитительная тяжесть! Мои руки на его спине. Я знаю, что ему надо и слегка провожу по ней ноготками, вырывая из него хриплый рык. Никита опускается ниже. Его губы касаются подбородка, шеи и вот снова смыкаются на соске, сменяя пальцы. Почему мужчин так манит грудь? Он ласкает сосок языком, теребя возбуждённую бусинку. Я хватаюсь за его волосы и тяну обратно к своему лицу. Мне не нужны прелюдии. Я хочу его! Хочу в себе! Умоляю!
Он пытается сопротивляться. Задыхаясь от страсти, пополз к животику. Пресс напряжён. Ожог языком у пупка, теперь ниже…
– Ах! – вырвалось у меня.
– Какая ты вкусная! – стонал он.
– Трахни меня! – потребовала я.
Но он словно не слышал. Тогда я стиснула его волосы в свои кулачки и потянула на себя.
Мы словно дети. Только перетягиваем взад вперёд не игрушку, а ощущения.
Никита со стоном вернулся. Я скользнула рукой вниз, и моя ладонь обхватывает его уже готовый член.
– О-оох! – вырвался из меня возглас. Я захлебнулась восторгом от того, каких он размеров. Мне кажется, что каждый раз он у Никиты всё больше и больше… Может и впрямь растёт от тренировок? Значит я тренер? Или манекен? В другой раз прыснула бы со смеху. Но сейчас мысль всплыла из глубин феерической дымки сознания и тут же снова растворилась в ней.
– Всё! – хрипло сказал он.
Я схватила его руку и переплела пальцы. Сейчас! Ну же! Мочи нет ждать! Ещё немного и расплачусь!
Он приподнялся на локтях.
Я чувствую, как капелька моего сока скатывается на одеяло. От нетерпения я начинаю ёрзать под ним, пытаясь ласкать себя его членом.
– Давай! – требую я.
Никита тянет. Он всегда долго мучает. Уже нет сил. Наконец отпускает мою руку и знакомым, но всегда новым движением шире раздвигает мои бёдра. Я вся горю. Он снова ловит своим губами мой рот. И вот мы уже дышим вместе, а меня трясёт от желания, я не могу терпеть. Это настолько больно и то же время сладко, я издаю всхлипы, двигаясь под ним.
– Ты вся течёшь! – прошептал он, сквозь поцелуй, как сквозь сказочный сон.
И тут началась вторая стадия доведения меня до сумасшествия. Никита провёл головкой члена по моим складкам и задел