Внезапность – большой плюс. После драки люди часто расслабляются, замедляются. Убивать уже не надо, реакция «бить-удирать» притухла. А эти трое – не профессионалы. Наверное, любители легкого ночного заработка. У них на поясах висели городские рапиры, предмет хвастовства на вечеринках, пружинистые игрушки с вычурными рукоятками и лезвиями, которыми не разрежешь даже сыр. Сомневаюсь, что на эту троицу хоть когда-то кидался озлобленный верзила с тесаком в руке.
Новое впечатление им на пользу не пошло.
Первый столкнул тело Оста в жижу, наконец, заметил меня и заорал. Второй схватился за мушкет и почти успел подставить его под удар. Но почти не считается. Я развалил ублюдка от плеча до бедра, и тот издох прежде, чем его туша погрузилась в жижу вслед за Остом. Первый и третий кинулись в разные стороны. Я рванул за ближайшим. Он бросил разряженный мушкет, выдернул дуэльную рапиру с тонким гибким лезвием, парировал удар. Ему сыпануло искрами в мешок на лице. Трудно отбить рапирой тяжелый клинок тесака. Я подцепил ее, отвел вбок и обратным катом отрубил кисть. Мешкоголовый взвизгнул, отпрянул назад, споткнулся о бухту каната и рухнул за борт.
Все, его прикончит канал. Развернулся, убил, прыгнул, ударил – и не отвлекаться ни на что, кроме драки и дыхания. Теперь за последним!
Черт, он спрыгнул на берег. Я повернулся – и понял, что пока я бултыхался в канале, тип перезарядил светострел. Ублюдок взвел курок, прицелился. Я отчетливо видел серебряный ствол, торчащие медные проволоки, канистру с фосом. На таком расстоянии не промажешь.
Вот дерьмо!
Меня обыграли. Я труп с одного выстрела. Голова или сердце. Если не туда, то есть шанс добежать, отомстить и сдохнуть. Ублюдок смотрел на меня спокойно, без страха и злости в глазах. Щелкнул спусковой крючок.
Канистра с фосом тоненько завыла. На крошечное мгновение позади типа обозначился светящийся силуэт женщины, будто пятно среди огня. А потом канистра с фосом грохнула, выбросила ослепительные шипящие языки лунного света. Искры брызнули во все стороны на тридцать футов. Я прикрыл лицо рукой, шлепнулся на палубу. Меня окатило угольками, будто в кожу впились жала тысячи огненных ос.
Когда фейерверк угас, канал окутала тишина. Ее нарушал лишь псиный лай вдалеке. Собаки еще не опомнились от землетрясения. Меня обожгло, легкие пылали, словно я заглотил мешок пчел – но я, черт возьми, остался жив!
Упавший в воду выныривать не хотел. Наверное, не пловец.
Женщины в свете тоже не видно. Ее силуэт выжгло на моей сетчатке. Я поморгал, следы видения исчезли. Хм, а было ли оно вообще?
Скорее всего, нет. Просто я очень захотел, чтобы оно было. Такое случается.
Тип, пытавшийся