– Уилл, – сказал папа, – со стороны наших соседей очень великодушно приносить нам эту еду. – Но говоря это, он улыбался краем рта.
Мама высунула голову из-за кухонной двери.
– Эти женщины говорят, что знали твою маму, – сказала она папе.
– Вы двое, доедайте остатки свежего сена, – и папа вслед за мамой вышел из кухни.
Уилл доел три крохотных кусочка капусты на тарелке и вышел в коридор. Родители стояли у входной двери. За ними на тропинке стояли пять пожилых леди. Та, что была меньше всех ростом, вышла вперёд. У неё были короткие седые волосы, и она пристально смотрела сквозь лиловые очки. Она стояла так прямо, что казалась высокой. Остальные толпились у неё за спиной. У каждой в руках было маленькое фарфоровое блюдце.
– А это, должно быть, Уилл, – сказали Лиловые Очки. Её голос напоминал голос директрисы.
– Да, – ответил папа. – Наш сын.
– Может, вы зайдёте? – спросила мама.
Бабушки вошли в коридор гуськом, строго по росту: сначала Лиловые Очки, потом миниатюрная леди, похожая на воробья, с пушистыми, как вата, волосами, собранными в узел на макушке; потом тонкая, точно ива, с двумя серебристыми косами и в тунике в цветочек; затем грузная, с сильными руками и в мужской шляпе и наконец высокая, в совиных очках и с растерянным выражением лица.
Они сказали, что входили в бабулин вязальный клуб.
– Вязальный клуб? – переспросил папа, оглянувшись на маму, вошедшую в гостиную с чайным подносом. – Я не знал, что мама возглавляла вязальный клуб, я думал, она просто вязала для себя.
– Ну, это неудивительно! – улыбнулась мама. – Просто мы никогда не слышали, чтобы она говорила о вас.
– Да о чём говорить-то, – сказала та, что в лиловых очках.
– Просто старые леди собираются вместе, сидят кружком и вяжут пинетки, – сказала высокая, кротко моргая за своими круглыми очками.
Даже если бы бабушки оказались ведьмами, Уилл бы ничего против них не имел. Они принесли ириски, сладкие пироги, ореховые пирожные, карамельные тянучки и медовые оладьи. Но Уилл не мог не заметить, что пока бабушки пили чай, их глаза шныряли по дому, как будто они что-то искали. Когда взгляд одной из них падал на вязаные подушки на диване, она сразу же кивала остальным. А когда Софи слезла у папы с коленей, они увидели торчащую у неё из кармана голову вязаной собаки, и высокая спросила, можно ли ей подержать «этого милого маленького щеночка».
– Это корги, – сказала Софи. – Её зовут Яичница, и она может стать большой, чтобы драться с ворами.
Уиллу показалось – или все бабушки подались вперёд, чтобы разглядеть собаку, которую высокая подняла перед собой и поворачивала её так и эдак на свету?
– …и тогда мы подумали, что, может, у Герти остались какие-нибудь схемы, или незаконченные вещи, или просто что-нибудь, что она связала, вот, – говорили тем времени Лиловые Очки.
Герти – так звали бабулю.
– Мы бы очень хотели взять что-нибудь из этого, если никто не против, – сказала та, что в мужской шляпе.
– О, если