Как известно, преступления раскрываются не при помощи дедукции и осмотра следов через лупу. Главное оружие опера – агент и кулак.
Агентура у Игоря Скорина была первоклассная. Он умел работать с этим сложным и весьма ранимым контингентом.
И вот однажды на плановой встрече агент рассказал оперу, что весь цвет блатной Москвы собирается в Зоологическом переулке на блатхате, которую держит Валентина Цыганкова по кличке Валька Акула. Приходят серьезные московские воры не просто выпить, а послушать пластинки Пети Лещенко, которые Акуле подарил ее хахаль.
На следующей встрече агент поведал, что пластинки хранятся в чемоданчиках красной кожи, с золотыми иностранными буквами на крышках. Кроме того, он выяснил, что новый любовник Вальки – залетный, с Украины, и вместе с пластинками он подарил ей маленькую «волыну», всю в серебре, а на рукоятке пластины из слоновой кости.
Квартиру Цыганковой взяли под наблюдение, и через день наружка «срисовала» человека, который пришел к Вальке в гости – очень похожего на одного из «лейтенантов».
Его «повели» и проводили до частного дома в Перово.
Ну, а дальше все было, как обычно. Отработали объект. Выяснили, сколько народу в доме, и ночью захватили всех без единого выстрела.
Игорь Скорин рассказывал, что больше всего грозный генерал радовался возвращенным пластинкам, которые обещал сыну, и просил в протоколах не упоминать имени певца: как-никак, а вражеский шпион.
О Петре Константиновиче Лещенко по Москве ходило много легенд. Одни рассказывали, что он известный киевский вор, в тридцатом перешедший границу, другие доказывали, что он белый офицер, ушедший с остатками добровольцев в Румынию, третьи точно знали, что он друг Есенина, вместе с ним в двадцатых уехавший за границу.
О тех, кого любят, всегда слагают легенды…»
В марте 1951 года Петра Константиновича арестовали прямо в фойе, во время антракта в ДК румынского города Брашова. Ему дали пять лет за службу на стороне врага и отправили в лагерь, где он умер в тюремной больнице 16 июля 1954 года.
Петр Лещенко на сцене.
Не менее драматично сложились судьбы и многих других бывших звезд «старой» России: умерла в 1940 году во французской тюрьме, обвиненная в шпионаже в пользу СССР, бывшая любимица царской семьи Надежда Васильевна Плевицкая (1879–1940), под звуки голоса которой некогда рыдал сам Николай Романов; в Голливуде за рулем собственного авто скончался в 1931 году друг и коллега Юрия Морфесси певец Михаил Иванович Вавич (1882–1931).
Любимец публики Михаил Вавич.
Пожалуй, самой счастливой оказалась судьба Изы Кремер.
Не желая затеряться в парижских кабаках, она подалась в Лондон, а потом в Нью-Йорк. Благодаря интернациональному репертуару смогла обрести популярность среди западного слушателя. Ее концерты организовывал легендарный американский импресарио с русскими