– Я тоже так думала, – проговорила Пэрис, и у нее снова защипало глаза. Ей казалось, что она так и плачет с пятницы, не переставая. – Что теперь делать, не знаю. Что я без него буду делать?
Пэрис расплакалась, и Мэг, наверное, полчаса ее успокаивала. Потом она еще целый час говорила с братом; в итоге они пришли к заключению, что у отца, судя по всему, временное умопомрачение и это пройдет. Вим смутно надеялся, что отец образумится. У Мэг такой уверенности не было: она считала, что, если здесь замешана другая женщина, дело плохо.
Поговорив с родными, Мэг позвонила в отель «Ридженси», но отца среди постояльцев не оказалось. Она обзвонила еще несколько отелей – с тем же результатом. Это подтверждало ее худшие опасения: очевидно, Питер был у своей возлюбленной. На другое утро Мэг решила позвонить ему в офис, чтобы застать наверняка.
– Пап, что происходит? – с места в карьер набросилась она на отца, но тут же одернула себя и постаралась говорить рассудительно и сдержанно, чтобы не спугнуть. – Не знала, что у вас с мамой проблемы.
– У нас и не было никаких проблем, – вздохнул Питер. – Это у меня проблемы. Как она там? Ты с ней говорила? – Он знал, что говорила, иначе с чего бы дочь стала спрашивать о каких-то «проблемах».
– Судя по голосу, ужасно. – Мэг не хотела приукрашивать действительность: пусть отец осознает степень своей вины. Он это заслужил. – Что на тебя нашло? Нервы сдали?
Питер снова вздохнул.
– Мэг, я очень долго думал. Наверное, я не прав, что не сказал ей раньше. Я думал, может, все еще переменится, но нет. Я просто должен это сделать. Чтобы спастись. В Гринвиче у меня такое чувство, будто меня уже похоронили и жизнь моя кончена.
– Так купите квартиру в Нью-Йорке и переезжайте! Оба. Разводиться-то зачем?
У Мэг появился проблеск надежды. Может, не все еще потеряно и можно еще все исправить? Она чувствовала, что должна помочь маме найти выход. Может, отец хоть ее послушает?
– Мэг, я не могу жить с твоей мамой. Я ее больше не люблю. Я понимаю, это звучит ужасно, но это правда. – Одним росчерком пера все надежды оказались перечеркнуты.
– И ты ей это сказал? – Мэг, затаив дыхание, ждала ответа. Можно себе представить, какой силы удар достался маме. Невообразимо!
– Я постарался быть тактичным. Но я не мог ей врать. Я не собираюсь склеивать то, что распалось. И я хотел, чтобы она это поняла.
– О-о... И что теперь? Куда вы оба денетесь? – Она прощупывала почву, но спросить напрямую смелости не хватало. Как жалко маму! После двадцати четырех лет брака – разве она это заслужила?
– Не знаю, Мэг. Надеюсь, в конце концов она найдет себе достойного человека. Она красивая женщина... Думаю, это произойдет достаточно быстро.
Господи, какое бессердечие! И бесстыдство. Мэг захотелось