– Робби, а теперь, крепи её!
Четыре паука быстро-быстро закрутились, опутывая узел клейкой паутиной. Скоро здесь образовался плотный паутинный шар, прикрепивший верёвку к ветке. Нижний конец Тильд сбросил в яму, где его подхватили Баджер и Бивер; вдвоём они потянули за верёвку и нагнули ветку до верхнего края ямы – и упругая ветка, как удочка с натянутой леской, согнулась над землей.
– А теперь потихоньку отпускайте, – скомандовал Тильд.
Ветка распрямилась, как будто ничего и не было.
Тут в дело вступил Бивер. На дне ямы он смастерил простенькую ловушку со скользящей петлей на конце. Потом они с Баджером ещё раз согнули ветку, закрепили веревку на длинных кольях, вбитых в стенку ямы, разложили петлю на веточках на дне, и осторожно вылезли друг за другом через боковой лаз, который барсук завалил землей. Друзья накрыли яму тонкими длинными прутьями и для маскировки набросали сверху листьев и травы.
К полудню ловушка была готова к поимке врага. Со стороны даже самый придирчивый и внимательный наблюдатель не заметил бы ничего подозрительного – на ровной поляне рос одинокий вяз с согнутой до земли веткой. А мало ли отчего она могла согнуться? Может быть, её кто-то надломил, а может быть, она и выросла такой?
Тильд отправил всех отдыхать: во-первых, все устали за ночь, а во-вторых – на поляне не должно быть никого постороннего, чтобы росомаха ничего не заподозрила.
Бобр ушёл на озеро, барсук – в свою нору, пауков-крестовиков Жур и Золя доставили по домам таким же способом, как и сюда, – перелётом по воздуху на палочке, – и сами тоже отправились по домам.
А Ноку Тильд дал новое задание – найти Наушку и Броню и сообщить им, что ловушка готова и пора вести сюда росомаху.
Сам паренёк уселся на дереве над замаскированной ямой и остался караулить, чтобы никто случайно не провалился в неё.
Погоня в лесу
Нок, пролетая по лесу, спрашивал у птиц, не видели ли они Броню, Наушку и злобную чёрную росомаху, которая гналась за ними? И, конечно, многие их видели и слышали – погоня была очень шумная, и все радовались, что белка и бурундук сильно раздразнили, разозлили и закидали шишками вредную зверюгу, и заставили её целый день бегать, тявкать и ругаться на весь лес.
Скоро дятел увидел всех троих. Броня и Наушка сидели на ветках большой мохнатой ели, бросались в росомаху шишками и громко обидно обзывались. Вокруг сидели птицы, чирикали и насмехались, а Маха тяжело дышала, высунув язык, ходила вокруг дерева, подняв трубой короткий хвост, злобно смотрела наверх и скалила крупные клыки.
Нок уселся рядом так, чтобы его не было заметно, постучал клювом по стволу, привлекая внимание друзей, и тихо сказал:
– Вам надо разделиться. Один пускай прямиком бежит на поляну к Тильду. Ловушка готова. А другому надо ещё немного позлить росомаху здесь, а потом привести её туда же.
Броня предложил:
– Наушка,