– Здравствуй, Ютай, – сказал он.
– И твоя здравствуй, – ответил охотник.
У тунгусов не приняты рукопожатия, поэтому Ловенецкий сказал, указывая на место у костра:
– Садись, Ютай, отдохни, выпей чая.
Ютай степенно снял заплечный мешок и винтовку, и уселся прямо на землю, по-особенному подобрав под себя ноги. Ловенецкий тем временем снял котелок с закипевшей водой с огня. Ютай порылся в мешке и достал маленькую, очень красивую фарфоровую чашку тонкой работы, неожиданную в столь диком и безлюдном месте.
После чая Ютай, в ответ по обычаю тунгусов, угостил Ловенецкого большим куском вяленой лосятины. Откусив и прожевав кусок, Ловенецкий спрятал остальное мясо в рюкзак. Допив чай, Ютай закурил маленькую трубку, выпуская дым через нос.
Ловенецкий не видел его месяца два, когда Ютай пришёл в посёлок, чтобы купить разных припасов. Перед этим он сдал советскому уполномоченному соболиные шкурки, жалуясь на малочисленность зверя и ослабевшее зрение. Уполномоченному сдавались самые негодные шкурки, по государственной цене. Лучшие шкурки Ютай продавал приходившим из Маньчжурии китайцам, платившим гораздо больше. Раньше, до революции, он сбывал свой товар купцам-зверопромышленникам, которые обычно снабжали охотников в долг свинцом, порохом и солью, чего советские уполномоченные, конечно, не делали.
Теперь, после обязательных первых фраз об охоте и здоровье, покуривая трубку, Ютай не спеша рассказывал Ловенецкому, что труп этого самого уполномоченного по сдаче шкур неделю назад нашли в тайге верстах в двадцати к западу.
– Совсем мёртвый, – сказал Ютай. Тёмное безбородое лицо его было бесстрастно. – Из ружья застрелила, весь деньги и ружьё и сапоги забрала. Хорошие сапоги, чёрные.
– А кто убил? – спросил Ловенецкий.
– Моя не знай. Моя видел в тайге следы два и два человек, но не знай, кто такие.
Ловенецкий нахмурился. Этот район, несмотря на относительную близость границы, считался спокойным, благодаря труднодоступности и малолюдности. Гражданская война оставила в тайге множество банд, которые, под видом борьбы с красными, грабили местное население, но, во-первых, все они орудовали далеко на западе и севере, а во-вторых, спустя пару лет, красные достаточно быстро почти все их ликвидировали, иногда с помощью частей регулярной армии. Остатки этих порождённых войной и разрухой банд ушли в Китай, или просто растворились в бескрайней тайге. За все годы странствий по эту сторону хребта, Ловенецкий не встречал ни одного бандита, хотя в посёлке к Кунгурцеву иногда заглядывали какие-то тёмные личности вполне уголовного вида, но в окрестностях всё оставалось спокойно.
Ютай рассказывал, что две недели охотился в верховьях реки, но охота не была особенно удачна. Сейчас он решил переправиться на другой берег и попытать счастья там. Трубка его догорела, Ютай посетовал, что кончается табак, хитро глядя на Ловенецкого. У Ловенецкого всегда