– Мне негде жить, – с полным спокойствием заявил Александр, приглаживая тёмно-каштановые пушистые волосы.
В железных дверях подъезда показался человек, который, будь он в Японии, не уместился бы ни в одной средней кровати.
– Инночка! – наконец, загорелся фонарь, который опять забыл включить дворник Яша, сохранивший свою должность лишь потому, что был тестем начальника ЖЭКа. Высокий худой мужчина вышел из тени, лучезарно улыбнулся и крепко обнял девушку, казавшейся на его фоне лилипутом, – Я так скучал!
– Лёва! Отпусти! – Инна недовольно похлопала брата по широкой спине. Лев отступил от сестры и робко, почти по-детски смущённо отвернув голову, усмехнулся.
– Вас проводить? – мужчина, обративший внимание на преспокойно поправлявшего очки с фиолетовой оправой кудрявого попутчика сестры, заговорил с ним вежливо, но отнюдь неприветливо.
Лев не жаловал ухажёров сестры, ежедневно проводящих часы под окнами её (по совместительству и его) квартиры (и не понимал, действительно ли обожатели Инны ожидали покорить её своим кошачьим визгом, который они называли пением). Он часто пытался заводить с Инной беседы на эту тему, впрочем, каждый раз прерывал себя на полуслове, завидев хмурый и недовольный взгляд девушки. Лев никогда не шёл никому наперекор, что очень мешало ему в работе. Будучи преподавателем, мужчина понимал, что сдержанность и податливость негативно сказываются на его авторитете среди учеников (особенно наглых одиннадцатиклассников, не упускающих возможность подтрунить над молодым учителем, покорно выслушивающим все шутки, часто переходящие в откровенное унижение), однако не мог с собой ничего поделать. Иногда Лев жалел, что преподаёт французский и немецкий, а не физкультуру или труд, вызывающих бесконечный интерес у школьников, беспрекословно подчиняющихся распоряжениям наставников. Вместо того чтобы воспользоваться советами коллег, пользующихся большим уважением, он целыми днями проверял тетради с корявыми сочинениями вроде «Was ich während meiner Sommerferien getan habe» и «Qui vou drais-je être?» – учения его покойных родителей о послушании и покорности слишком крепко засели в голове. Но, несмотря на все недостатки, он любил свою работу.
– У меня нет дома, – Александр беззаботно пожал угловатыми плечами, вызвав тем самым бурю эмоций на лице и Инны, и её брата.
Лев, поджав губы, внимательно оглядел незнакомца со всей присущей учителю пристальностью, будто ища шпаргалки там, где их быть не должно и не может.
– Постелю на балконе, – даже зная нелюбовь сестры к незваным гостям, он не смог отказать. Подхватив чемоданы, Лев быстро зашагал, указывая дорогу прибывшим жильцам.
III
Инна и Лев сидели на небольшой задымлённой кухне за квадратным столом, плотно прижатым к голой серой стене, дожидаясь гостя. Маленькая комната была безвкусно заставлена различной мебелью и вещами: миниатюрные деревянные