Другое дело, что сами большевики еще были не в состоянии долго держаться в однопартийном режиме. Первые акты новой власти были чисто пропагандистскими трюками. Два куска, брошенные в толпу, чтобы привлечь ее на свою сторону. Главные декреты были к тому же плагиатом. «Декрет о мире» представлял упрощенную выкопировку из «Наказа Скобелеву», проекта предложений эсеро-меньшевистского ЦИК для Парижской мирной конференции. Опять же, между голословным «декретом» и реальным миром лежала пропасть. Союзники, усилившиеся за счет США, возможность мира «вничью» категорически отвергали, а на Восточном фронте стояли 127 австро-германских дивизий. С деловой точки зрения «Декрет о мире» был безответственной, чисто декларативной бумажкой.
«Декрет о земле» вызвал шок у эсеров, т. к. большевики от своего имени изложили эсеровскую аграрную программу. Ленин на протест ответил: «Они обвиняют нас в том, что мы взяли их аграрную программу. Что ж, можем их поблагодарить. С нас и этого довольно».
Но и этот декрет не решал никаких проблем. Во-первых, землю деревня давным-давно захватила и поделила, в октябре уже догорали последние помещичьи усадьбы. Во-вторых, правил раздела земли декрет не оговаривал, оставляя простор для будущих конфликтов. В-третьих, земля переходила в собственность государства, а крестьяне хотели ее получить в частную собственность. Кстати, более поздние «рабочие» декреты тоже были плагиатом. Рабочую программу большевики позаимствовали у анархо-синдикалистов.
А вот за пропагандистскими трюками пошли акты чисто большевистского законотворчества. 28.10 – «Декрет о печати». Свобода слова перестала существовать. Газеты, оппозиционные новому правительству, закрывались. Ленин пояснил, что «они отравляют народное сознание».
Вслед за этим начали арестовывать газетчиков и граждан, покупающих газеты, рискнувших нарушить запрет. Троцкий заявил: «Во время гражданской войны право на насилие принадлежит только угнетенным».
Далее последовали «Декрет о создании народных трибуналов», «Декрет о государственной монополии на объявления». Еще 25.10 распустили «предпарламент». Прочие партии, социалистические и либеральные, пытались организовать центр сопротивления – «Комитет общественного спасения», консолидировавшись вокруг городской Думы. На их решения большевики не обращали внимания, а Троцкий спокойно констатировал:
«Что ж, на это есть конституционные средства. Думу можно распустить и переизбрать».
Но даже это хлипкое противобольшевистское единство раскололось, едва на Петроград пошел Краснов. «Революционная демократия» боялась казаков, генералов