„Я подошел к кассиру, – вспоминал Мессинг, – сунул ему вырванный из школьной тетради листок. Раскрыл чемодан, поставил у окошечка на барьер. Пожилой кассир посмотрел бумажку. Раскрыл кассу. Отсчитал 100 000. Закрыв чемодан, я отошел к середине зала. Подошли свидетели, которые должны были подписать акт о проведенном опыте. Когда эта формальность была закончена, с тем же чемоданчиком я вернулся к кассиру. Он взглянул на меня, перевел взгляд на чистый тетрадный листок, насаженный им на гвоздик с погашенными чеками, на чемодан, из которого я начал вынимать тугие нераспечатанные пачки денег. Затем неожиданно откинулся на спинку стула и захрипел. Инфаркт! К счастью, он потом выздоровел“.
Можно только представить, если бы Мессинг, став советским агентом, проник в какой-нибудь важный департамент западной державы: английской, французской или германской – что бы он там вытворял с хранителями секретной государственной документации! Но Вольф Григорьевич, будучи гуманным, миролюбивым человеком, державшимся в стороне от политики, отказался от сотрудничества с органами на любом их поприще. Кстати, странно, как ему это удалось отказаться от предложения высокого чекистского руководства. Ведь по логике вещей въедливые чекисты ни за что не отстали бы от человека с такими феноменальными способностями, которые можно великолепно и эффективно применять как во внешней разведке, так и в раскрытии внутригосударственных преступлений.
Может быть, в беседах с высокопоставленными чекистами Мессинг исподтишка применил свой дар гипноза, внушения, чтобы с гарантией убедить в своих аргументах навязчивых чекистов? Может быть. Но об этом Мессинг никогда не упоминал ни в воспоминаниях, ни в разговорах с журналистами, литераторами, историками. Так или иначе, но он отказался сделать головокружительную карьеру суперразведчика всех времен и народов. А если бы согласился, то наверняка вошел бы в историю как один из выдающихся советских разведчиков. Это был бы живой, реальный советский Джеймс Бонд или Шерлок Холмс – гроза уголовного мира.
А современные исследователи считают феномен Мессинга сочетанием уникальных гипнотических способностей и высокой чувствительности к идеомоторике окружающих людей. Но дело в том, что приведенный пример с попыткой чекистов завербовать Мессинга далеко не единичен: в стране были и другие опытные гипнотизеры, которые наверняка могли бы по разным мотивам согласиться сотрудничать с органами безопасности и выполнять их различные поручения, в том числе и воздействовать на самых высокопоставленных партийных и государственных деятелей для достижения разнообразных целей. И кто знает, может, и в судьбе Хрущева на закате его государственной карьеры тоже мелькнула тень мастера психовоздействия, о чем, кстати, говорит и А. Пахомов. Но он не называет фамилию гипнотизера, считая, что она не подлинная,