Элеанора и Парк. Рейнбоу Рауэлл

искренне удивилась уже тому, что он вообще знает ее школу.

      – Ты хочешь ему перезвонить? Можно отсюда.

      Перезвонить ему?.. А с чего он-то решил позвонить? Может, случилось что-то ужасное? Взаправду ужасное. Может, бабушка умерла? Боже.

      – Конечно… – сказала Элеанора.

      – Ты же знаешь, что всегда можешь воспользоваться моим телефоном, если нужно.

      Она поднялась и села на краешек стола, положив руку Элеаноре на колено. Элеанора снова подумала: не попросить ли зубную щетку, раз так. Но не исключено, что это приведет к очередной серии объятий и хватания за коленки.

      – Спасибо, – сказала она.

      – Отлично! – просияла миссис Данн. – Ну, я отойду тогда. Подправлю помаду.

      Миссис Данн вышла, а Элеанора набрала номер отца – удивляясь, как он до сих пор сохранился в глубине ее сердца. Он поднял трубку после третьего гудка.

      – Привет, пап. Это Элеанора.

      – Привет, детка. Как жизнь?

      Она на миг задумалась: не сказать ли правду?..

      – Отлично.

      – А как все?

      – Отлично.

      – Ребята никогда не звонят.

      Нет смысла объяснять, что у них нет телефона. Или говорить, что сам он никогда не звонил – даже когда телефон был. Или, допустим, рассуждать о том, что ему самому стоило бы найти возможность поговорить. Учитывая, что у него есть телефон, и машина, и пристойная жизнь.

      Бессмысленно говорить отцу что-нибудь в таком роде – это Элеанора поняла давно. Так давно, что уже не могла припомнить, когда именно.

      – Слушай, у меня идея, – сказал он. – Я тут подумал: может, ты заглянешь к нам в пятницу вечером?

      Голос отца – как у актера на телевидении. Типа того чувака, который пытается продать вам какой-нибудь альбом – хиты «Диско 70-х» или последнюю коллекцию «Time-Life».