***
Это было неправильно, даже недопустимо! Второй наследник Цаплиного Холма, сын графа Марвина из славного рода Валадэров не мог позволить себе ждать какого-то наглеца, но вот уже четверть часа переминался с ноги на ногу, злобно поглядывая на опускающийся солнечный диск. И, будь прокляты все наемники мира, готовился проторчать на оговоренном месте в десять раз больше, если потребуется. Разрываемый тягой к постижению воинского искусства варваров и банальным желание отомстить за недавнее унижение, он вышагивал вдоль частокола, ловя на себе взгляды возвращающихся с промысла рыбаков и напрягшихся привратников, не способных расслабиться в присутствии молодого господина. Побелевшим бедолагам, замершим по стойке смирно в ожидании нагоняя за несуществующие грехи, оставалось лишь посочувствовать. Нет бы взяли пример с дозорного-усача, разговаривающего с высокородным дворянином точно с соседским сорванцом…
– Думал не придешь. – Раздалось сзади.
Резко развернувшись, Касиан уткнулся в огромное брюхо Эгиля, неловко отлетел назад и энергично замахал руками, стараясь удержать равновесие. Глядя на более чем забавную реакцию юноши, северянин гулко расхохотался:
– Если бы я в твоем возрасте шатался от каждого столкновение с кем-то крупнее, то отец поставил меня на лед, взял в руки жердь и лупил что есть мочи, заставляя уворачиваться от ударов. – Заявил норн, небрежным жестом призывая следовать за ним. – А упади я, отдубасил бы с удвоенной силой, дабы не позорил предков.
– А если бы я опоздал на мной же назначенную аудиенцию, то… Не знаю, что бы было, но точно ничего хорошего. Хотя палкой бы не били. У нас так не воспитывают. – Вздохнул Кас, размышляя, зачем наемнику потребовалось встречаться в небольшой деревеньке, выросшей рядом с крепостной стеной, игнорируя пусть крохотное, но обустроенное ристалище во внутреннем дворе.
Ползущие в единственный кабак после тяжелого дня мужики, продолжали скользить взглядами, но теперь в них читалось желание разминуться с великаном побыстрее, а вечно ворчащие бабы проходили мимо, не удостаивая бездельников и этого. Стоит ли зыркать на кого попало, если собственный благоверный в очередной раз собрался нажраться до скотского состояния, а дома ждет выводок неугомонных детей? Никак не стоит. Кажется, даже многочисленным курицам и паре свиней не было никакого дела до проходящих мимо обитателей замка. А ведь эта дыра могла превратиться в процветающий город, складывайся житие местных хоть немного попроще. Понимали ли они (или их родители) переселяясь на фронтир, где собираются обосноваться? Ожидали оказаться на границе жизни и смерти, или представляли просту необжитые земли? Зародилось бы в их глазах хоть какой-то интерес к путникам в лучших условиях, или унылое безразличие – предел мечтаний серых душонок черни? Парень не знал ответов на этот и многие другие вопросы, но надеялся когда-нибудь найти их.
– Жестокость рождает силу. – Произнес Эгиль,