Перворожденная закрывает глаза, тяжело дышит. Слышать Музыку просто, но не так уж легко петь, превращая ее в струны, созидающие то, чего не было. Альвы поддерживают ее; в каждом их жесте – любовь и почтение.
– Благодарим, прекрасная дева эльфов. Теперь у нас будет безопасный путь в другие земли.
Однажды к ней приходят посланники из далекого королевства. Богатые, важные, хладнокровные. За полуприкрытыми веками – хитрость и жестокость. Они приносят ей золото, шелковые ковры, драгоценные специи и благовония.
– Госпожа, ты обладаешь великой магией. Помоги нам уничтожить наших врагов. Убей их, и ты получишь вдвое больше даров и приношений.
Исилвен встает. В синих очах стрелы далеких молний.
– Нет.
Она разворачивается и уходит. Впервые в жизни она чувствует гнев.
Летят месяцы и годы, край, где живет Исилвен, начинают называть самым благодатным в Хьерварде. Поговаривают, будто это кроткая Ялини, когда-то помилованная Хедином, явилась сюда в обличье эльфийки. Но, конечно, это не так. Исилвен остается собой – Перворожденной, услышавшей отголоски Музыки Творения, до сих пор звучащие во всех созданных мирах, и сумевшей открыть им путь сквозь себя.
Исилвен Линдэль – так теперь зовут ее эльфы на своем благородном наречии. А вслед за ними и все, кто ее встречает. Поющая звезда.
Дождливым вечером Исилвен и Анарвэ сидят на крытой террасе. Капли стучат по кровле и скатываются вниз.
– Почему ты такой грустный? Твой отец сказал мне, ты все последние дни проводишь у себя в комнатах и не выходишь наружу. Даже пропустил праздник урожая.
Анарвэ поднимает голову.
– Все живут ради какой-то цели, один я лишен ее. Мой отец – могучий воин, моя мать ткет лучшее хьервардское полотно. Наши правители известны и почитаемы по всему свету. И ты, моя луна… ты нужна эльфам и людям, ты обладаешь силой, словно те древние Перворожденные, воспетые в легендах, которые мы храним с тех пор, как наши отцы вышли из Арды. А кто я? Не воин, не земледелец, не созидатель. Магия и та слаба во мне. Лес повинуется мне с неохотой.
– Мое солнце… – Исилвен гладит Анарвэ по золотым кудрям. – Обрести себя бывает трудно и воину, и созидателю. Твоя дорога только началась. Если хочешь… – Она задумывается. – Если хочешь, отправляйся в странствие, как это делают некоторые из наших. Когда они возвращаются, в их глазах мудрость и спокойствие. Я верю, что и ты почерпнешь их из источников своей фэа, открытых в долгом путешествии. И я… отпущу тебя, не буду удерживать. Но стану ждать, как подобает невесте, – столько, сколько продлятся твои поиски.
Юноша смотрит на нее, невеселая улыбка трогает его губы.
– Я и так подолгу не вижу тебя. Приходит очередной посланец, и ты уезжаешь. Скоро ты забудешь меня.
– Я никогда не забуду тебя, Анарвэ. Помнишь клятвы, которые мы произнесли друг перед другом на исходе лета в час нашего обручения? Я помню каждое слово. И едва нам исполнится положенное