– Хотелось бы надеяться. Мне уже по этому поводу звонили и шеф, и Сэйбин. И они не отвяжутся, пока не получат портрет.
Ковача можно было понять. Основная ответственность за расследование лежала на нем. И если что, первым будут чихвостить его.
– А пока, – продолжил он, – давайте распределим поручения и возьмемся за дело, прежде чем Коптильщик подбросит нам что-нибудь свеженькое.
Дом Питера Бондюрана, построенный в тюдоровском стиле, с видом на озеро Островов, был огромен и со всех сторон огорожен высоким железным забором. То там, то здесь на просторной лужайке росли деревья, голые в это время года. Одна стена полностью увита плющом, сухим и бурым, как и деревья. Всего лишь несколько миль от центра Миннеаполиса – и уже совершенно другой мир. Впрочем, он тоже нес в себе отпечаток паранойи большого города – и забор, и железные ворота украшали грозные бело-голубые знаки, предупреждавшие, что и дом, и прилегающая территория контролируются профессиональной охранной компанией.
Куинн постарался зафиксировать в памяти эту картину, одновременно отвечая на звонок мобильного телефона. В Блэкбурге, штат Виргиния, задержан подозреваемый в похищении ребенка, и теперь местное отделение просило совета относительно стратегии допроса. Боже, можно подумать, что он настоящий гуру. Впрочем, на вопросы Джон отвечал, словно именно так оно и есть. Нет, конечно, он слушал, соглашался, вносил предложения, однако постарался закруглиться как можно скорее, чтобы сосредоточить внимание на новом расследовании.
– Смотрю, вас рвут на части, – заметил Ковач, сворачивая с шоссе на подъездную дорогу. Еще миг, и скрипнули тормоза, а Ковач нажал кнопку переговорного устройства. Бросив взгляд мимо Куинна, он отметил, что по обе стороны улицы выстроились фургоны телевизионщиков. Сидевшие в них в упор рассматривали их машину.
– Чертовы стервятники.
– Слушаю вас, – донесся голос из переговорного устройства.
– Джон Куинн, агент ФБР, – напыщенно произнес в микрофон Ковач и хитро посмотрел на спутника.
Ворота открылись и, как только они въехали, закрылись снова. Телерепортеры даже не сдвинулись с места, никаких поползновений юркнуть вслед за ними внутрь. Типично для Среднего Запада, подумал Джон. А ведь в стране найдется немало мест, где репортеры взяли бы дом штурмом, потребовали бы ответы на вопросы с таким видом, как будто имеют на это полное право, даже если им понадобилось бы растерзать на мелкие кусочки и растоптать душевные страдания родных и близких несчастной жертвы. Куинн не раз имел несчастье становиться свидетелем таких сцен. Он видел жадных до славы репортеров, готовых ради информации копаться в чужом мусоре, чтобы затем превратить найденные обрывки в броские заголовки. Видел, как они, словно гиены, сбегались на чужие похороны.
Рядом с домом на подъездной дорожке стоял отполированный до мраморного блеска черный «Линкольн Континентал». Ковач припарковал свой неказистый