Думая о чудовищном, четко спланированном развале страны, в памяти генерала Танкаева сами собой прозвучали слова Ю.Левитана, от которых в 1941 году, прошёл мороз по коже у всех граждан огромной страны.
«Внимание, говорит Москва! Передаём важное правительственное сообщение. Граждане и гражданки Советского Союза, сегодня в 4 часа утра, без всякого объявления войны, германские войска атаковали границы Советского Союза! Началась Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков!»
…Урон государству, который нанёс невменяемый Ельцин посредствам губительных гайдаровских реформ, преступной приватизацией, был сравним, разве что с нашествием гитлеровских орд. Та же нещадная разруха в стране, голод и холод, голь перекатная – безработица и смерть миллионов людей. Только после Победы над фашизмом у советского народа была реальная надежда-мечта на лучшую долю, которая под мудрым-ответственным руководством Сталина и воплотилась в жизнь. Но теперь, после рокового 91-го года, – рассчитывать на что-то хорошее, светлое не приходилось. Кремлёвский зоопарк с румяными гайдарятами-упырятами, под защитой каменного топора пещерного троглодита Е.Б.Н.-а и зоркой опекой госдепа дяди Сэма, цинично приказали всем долго жить, накрыв надежды простых россиян на лучшую сытую жизнь – одним огромным дырявым помойным ведром. Цель молодых реформаторов-предателей вскоре стала очевидной – личное мульти обогащение, плюс тотальное разрушение страны и, в угоду США, превращения её, – в абсолютно зависимый сырьевой придаток Запада.
«Счастье и сытость…Нет! Это разные вещи. Можно быть сытым, но при этом глубоко несчастным. Ох, уж эти грёбаные дерьмократы-либералисты…с их пресловутой колбасой в холодильнике. Скотская сытость для избранных… – Танкаев с отвращением фыркнул и оттолкнул на середину стола пухлый номер «Вечерней Москвы», словно кусок протухшего мяса. Заголовок возвещал: «Разгул массовых убийств». Имелась фотография со всеми кровавыми деталями, запечатлевшая доставку жертв в морг. Другие заголовки пытались перекричать друг друга: «Неужели Москва превратилась в бандитский