Традиционное немецкое представление о труде и справедливой плате за него тоже отличается от «чисто трудовой этики». В высшем своем регистре это культ совершенства, перфекционизм – «всякая идеально сделанная работа заслуживает уважения», а в низшем – это дисциплинированность (это, кстати, совсем не то же самое, что американский культ «организации»).
В Советском Союзе, где слово «труд» было идеологически окрашено в позитив, платили тоже не за «работу как таковую». То, за что платили, в высшем своем аспекте называлось служение (Отечеству), а в низшем – послушание. Труд официально именовался «долгом каждого» – то есть вопрос о его нужности, полезности или уместности не ставился. Труд имел дисциплинарную ценность, им население занимали – как в детском саду занимают детей какой-нибудь лепкой из пластилина или карандашиками. «И чтобы когда я приду, у всех был рисунок с елочкой!»[7]
Но бывают случаи, когда за труд как раз и не платят – или стараются платить поменьше. А платят как раз за «совсем другое».
Возьмем два крайних примера. За что платит общество аристократам при абсолютизме? В общем-то, за одно: за то, что они бездельничают и тихо вырождаются.
Это кажется странным. Однако аристократия, все эти «галантные кавалеры» – это ведь бывший военный класс, бывшее всадничество. Оттесненный от реальной власти и лишенный реальных прав, он остается опасен – поскольку эти люди привыкли к силе и власти, «могут и взбунтоваться». Все-таки их предки умели плавать в стальных латах и рубиться полупудовыми железяками. Общество же устраивается уже по-другому, и все эти устаревшие детали общественного механизма надо куда-то деть. Решений два: перерезать или развратить. Но первое удобнее делать, когда уже осуществлено второе: нежные рыхлые тела «шевалье» режутся лучше, чем жилистая плоть кавалеристов… Что же касается дороговизны трат на содержание всей этой оравы – так это еще как посмотреть, дорого ли они встают. Аристократия, конечно, потребляет будь здоров – но с точки зрения общества в целом бо́льшая часть богатств остается в самом же обществе. Ну да, носит кавалер золотые пуговицы. Кавалер умрет, его дети умрут, его внукам отрубит голову гильотина – а пуговички-то останутся. Ну а сожрут они немного – желудок у людей, чай, не резиновый. Зато от них спокойно.
Кроме того, жирная и демонстративно потребляющая верхушка имеет и иной смысл в себе: она привлекает на сторону кормящего их государства элиты других государств.
Тут придется малость отвлечься вот на что. Любое сильное государство (особенно имперского типа) имеет в своем распоряжении кнут и пряник (или, как нарисовали американцы, молнии и оливковую ветвь).
И то и другое является оружием, направленным против других государств, а точнее их элит. Кнут – это военная мощь, которой