Очень чистый в этом смысле эксперимент поставила советская власть. Никакой легальной политики в стране не было лет шестьдесят как минимум. В результате людишки превратились в дурачков, которых можно было дурить самыми пошлыми балаганными приемами.
Так вот. Общество, отвыкшее от политики, нужно ею разумно потчевать, постепенно увеличивая порции. Вместо этого имел место жуткий пир мародеров в девяностые, когда от слова «политика» людей начало тошнить. Но они справились, привыкли, начали даже приобретать какие-то навыки разумного политического поведения – например, не голосовать за явных уродов и не верить дешевой пропаганде. Это, похоже, власти напугало, и политику запретили снова.
Сейчас ее нет вообще – всюду царит всепожирающее «ЕдРо», выборы превратились в мемориальное мероприятие – «вспомним, как это делается в нормальных странах». Теперь это мемориальное мероприятие решили проводить пореже, чтобы и не вспоминать слишком часто.
На декорации не хочется тратиться, ага. «На цирк с конями».
Можно ли назвать такую систему стабильной? До первого кризиса она будет очень стабильна. Как только ослабнут железные челюсти, первый же дурной демагог поведет толпы хоть куда.
Но волнует ли это наше начальство? Оно уже убедилось в своей живучести. Оно грохнуло СССР, но не потеряло позиций – во всяком случае, в России. Ну, грохнется Россия. Делов-то…
Я не буду пользоваться стертыми клише типа «власти не нужны граждане». Это все лишний пафос. Давайте выражаться точно. Нашим начальникам нужны дезадаптированые люди, дурачки, одновременно недоверчивые и наивные, которые будут тихо ненавидеть власть, но не представлять себе жизни без нее.
Вернемся к тому же вопросу. Можно ли назвать такое состояние населения «благодетельным спокойствием», которое исцелит все раны и беды страны?
Опять вернемся к образу лежачего больного. Бывают ситуации, когда люди годами лежат в гипсе – например, после тяжелых переломов. Но вообще лежание в гипсе воспринимается как вещь тяжелая и сугубо негативная. Нормальные врачи стараются всеми способами смягчить последствия неподвижности – а в случае диагностированного срастания костей гипс снимают. И только после снятия гипса считают свою задачу выполненной.
Примерно этой логикой руководствовались те, кто одобрял – или хотя бы не осуждал – путинское уничтожение политической жизни в двухтысячных годах. В самом деле, после тысяча девятьсот девяноста первого пошла мясорубка. Отлежаться – это была вполне внятная программа. Предусматривающая, в том числе, и гипс.
Но теперь мы имеем иную ситуацию. Больной несколько отлежался и пришел в себя. При этом он обнаружил, что за то время, пока он отлеживался, врачи похозяйничали в его доме, да еще селят в его комнаты каких-то новых жильцов – в основном узкоглазых, да еще и с кинжалами. Вещички куда-то деваются, даже занавесочки улетели. Голодно, холодно, страшно. А врачи