Впившись пальцами в сухие жилистые руки колдуна, Гарв понял, что не успевает выхватить меч, и, всем весом навалившись на худощавую фигуру, подмял его под себя. Вскинув голову, он увидел девушку, которая лежала на столе, перевязанная поперек какими-то веревками. Слыша под собой хрип, Гарв ударом кулака оглушил Чернокнижника. Для верности съездив ему по уху и не теряя времени на то, чтобы оглядеться, Гарв метнулся к столу, сжимая нож и готовясь одним ударом рассечь связывавшие ее веревки, но они вдруг задвигались и зашипели, обернувшись клубком змей. Голыми руками схватив холодных гадов за горло, Гарв резко дернул их на себя, опрокинув стол вместе с прикованной к нему девушкой. Подхватив упавший нож, он принялся кромсать скользкие змеиные тела. Изрубив их на мелкие куски, он, наконец, освободил девушку. Рывком подняв ее на ноги, краем глаза Гарв заметил, как Чернокнижник привстал на одно колено и, перекрывая шум, доносившийся из сеней, рыкнул какое-то чародейское заклинание, призывая закатившийся куда-то посох. Точно поймав прилетевшую прямо в руки палку, он наставил ее на Гарва. Нацелив нож прямо перед собой, тот решил действовать на опережение и кинулся на врага, но вдруг какая-то неощутимая сила отбросила его навзничь и, пригвоздив руки и ноги, распяла на досках. Чернокнижник подходил ближе, сверля своими черными мёртвыми глазами и все быстрее бормоча какие-то заклинания. Гарв почувствовал, как его голову словно сжали тисками, череп сдавило так, что кровь проступила на висках. В глаза темнело, и, чуть не потеряв сознание от невыносимой боли, Гарв успел заметить, как из противоположного конца комнаты сквозь распахнутую дверь в комнату хлынули коты. От усов до хвоста перемазанные горчичной жижей, они ни на секунду не останавливали удвоение и, сопровождаемые громким треском, продолжали прибывать, заполняя все больше и больше пространства. Чернокнижник, казалось, не заметил этого, пристально глядя на Гарва и неумолимо затягивая невидимые тиски на его голове, как вдруг боров, ворвавшийся в комнату, выбил посох из рук колдуна и чуть не повалил его с ног. Боль мгновенно ушла, и Гарв, почти не целясь, из последних сил метнул острие ножа в грудь Чернокнижника, схватил девушку за плечо и потащил прочь из комнаты. Под ногами плыл какой-то меховой бульон, слышался хруст раздавленных хвостов, Гарв ощущал царапающие когти, острые зубы, впившиеся ему в лодыжку, но, не замечая ничего, он рвался к двери. Распинывая в стороны десятки вновь и вновь появляющихся котов, он протащил Прибрежную сквозь месиво из тел и, буквально протаранив дверь, выскочил на улицу, сопровождаемый отчаянным хрюканьем позади и сбоку, по-видимому, означавшим, что боров тоже угодил в жижу и начал размножаться. Бесконечное переплетение звериных тел потоком выливалось наружу, изрыгнув из середины Гарва и девушку, и, перелетев через частокол, они со всех ног скрылись в темноте.
