Как будто собаке желанную кость
Швырнула, смеясь, и шепнула: «Бери.
Бери и владей царским телом моим,
Посмотрим, какой ты в постели боец,
Но сердце своё мы тебе не дадим,
Довольно в коллекции битых сердец.
Привык ты, что женщины душу свою
Тебе раскрывают и дарят всегда,
Но я не из тех – тело я отдаю,
А сердце и душу тебе не отдам…»
И правда – такой ненормальной ночи
Не знал я – не ведал, что может быть так,
Что дева не стонет в любви, не кричит,
Но делает всё, чтоб продолжился акт.
И смотрит в глаза нежно-дерзким огнём,
Улыбкой Джоконды заводит меня
И в сердце моём учиняет погром,
При этом себя не давая пленять,
Но мять позволяя и жёстко любить,
И тело даёт в Камасутре вертеть,
И огненный сок разрешает мне пить,
При этом всё глубже маня в бездны сеть.
Сеть плена твоих повелительных чар
Меня спеленала, наверно, навек,
И я как безумный влюблённый Икар
С тобой совершаю разбойный побег —
Побег из иллюзий любви, где сироп
И джем наваждений мешают вершить
Всё то, что хочу растворить я у стоп,
Божественных стоп, чтоб огню не остыть.
Чтоб губы твои в драйве акта ловить
И, чуть поостыв, снова храм твой ласкать,
Чтоб не оборвать вертикальную нить,
И… пробудить в деве божию мать…
И так до утра меж расставленных ног
Я нежным огнём в окружении льда
Пытался усилить космический ток,
Чтоб невероятной девчонке отдать.
Отдать и зачать в теле духом святым
Энергию и милосердье Христа…
Я думал – мы с девой мгновенно взлетим,
А вышло по жизни немного не так…
Когда нас нагих обессилил рассвет,
Мы нежно глядели друг другу в глаза,
И мне показалось – сердца тет-а-тет
Хотели нам сказку Любви рассказать
Про то, как свершилось, про то, как сбылось,
Про то, как ты в плен возжелала попасть,
И тело твоё мне в объятья сдалось,
И вольной душой ты до дна отдалась…
Я вместо тебя стон дарю небесам,
Совсем не стыдясь задыхаться и млеть,
От глаз властных в бездне Любви воскресать
И мантры молитв в честь твою
Богу петь.
«Я как будто под гипнозом от зелёных глаз…»
Я знал, что ты божественна по сути И, несмотря на холод твой ко мне, К твоей душе протягивал я руки, Как-будто к непорочной деве в храме. Я знал и ждал, что сердце амазонки, Почувствуя реального меня, Откроет мир мой и земной и тонкий И разрешит Огню себя обнять.
Я как будто под гипнозом от зелёных глаз,
Может, завтра будет проза – только не сейчас…
Здесь в уютном мирозданьи, рядышком с тобой
Я ловлю твоё дыханье и прошу: Постой.
Погоди, моя