«Как только, – говорит далее Энгельс, – Германия попытается освободиться от пошлин, английские товары запрудят немецкий внутренний рынок и погубят немецкую промышленность. Но даже если пошлины не будут отменены или понижены, то и тогда англичане, благодаря прогрессу своей промышленности, будут в состоянии конкурировать с нашей отсталою промышленностью на нашем внутреннем рынке, несмотря на все охранительные пошлины. Так как в этой конкуренции, как и во всякой другой борьбе, победа останется за более сильным, то наше поражение не подлежит никакому сомнению. А тогда наступит тот же случай, о котором мы говорили выше: искусственно созданный пролетариат потребует от имущих классов то, чего, оставаясь имущими классами, они ему дать не могут, и тогда наступит социальная революция».
«Предположим еще один случай, очень, однако, невероятный, – предположим, что Германии удастся с помощью охранительных пошлин конкурировать с англичанами. Предположим, что это случится. Каковы же будут последствия? Если мы начнем конкурировать с англичанами на внешних рынках, то возгорится борьба не на жизнь, а на смерть между нашей и английской промышленностью. Англичане употребят все силы, чтобы вытеснить нас с рынков, которыми они прежде владели: они вынуждены будут так поступить, потому что окажется затронутым их жизненный источник. И при посредстве всех находящихся в их распоряжении средств, опираясь на все преимущества столетней промышленности, они сумеют нанести нам поражение. Они заставят немецкую промышленность ограничиться внутренним рынком и, благодаря этому, вызовут в ней застой, и здесь таким образом тоже наступит упомянутый случай: мы останемся на месте, в то время как англичане будут прогрессировать, и наша промышленность, в силу ее неизбежного упадка, будет не в состоянии прокормить искусственно созданный ею пролетариат– наступит социальная революция».