Иван легко подхватил ручки. Плуг он не тащил по земле, а легко нес перед собой, словно тот весил каких-то полпуда. Конь, обрадовавшись передышке, успел слегка пощипать травы, но вскоре вновь раздался зычный голос Поддубного-старшего:
– Но, пошел…
Теперь, на подъем, конь тянул плуг совсем медленно, выбиваясь из сил. Вновь разворот, еще один… Иван и не заметил как село солнце, близился вечер.
– Еще три прогона сделать – и все, на сегодня шабаш, – подбодрил Максим Иванович.
Иван поглядывал на возвращавшихся с работ односельчан. Катились, пылили по проселку телеги с лежащими в них плугами. Шли жнеи. Мужики несли на плечах косы с деревянными граблями.
Конь сделал еще одну борозду. И только Иван взялся за плуг, чтобы развернуть его в обратную сторону, как животное почувствовало послабление и взбрыкнуло. Разболтавшаяся за день напряженной работы упряжь свалилась. Освободившийся конь радостно заржал и отбежал к межевой полосе, густо поросшей сочной травой.
Максим Иванович неодобрительно посмотрел на сына. Мол, упряжь ему доверена – надо было следить.
– Теперь лови.
Легко сказать «лови». Молодой конь своенравен, это не привыкший к работе трудяга, повинующийся любому слову хозяина. Он еще помнит вольную жизнь, когда им никто не понукал. Иван решительно направился к коню. Но тот держался начеку, рванул в сторону, чуть не ударив хозяина копытами, и вновь принялся за траву.
– Ах, ты так? – Иван вновь попытался взять животное силой и ловкостью, но ничего из этого не получилось.
Максим Иванович с кривой улыбкой следил за сыном, не помогал. По его разумению, каждой работе человек должен научиться сам. Тем временем возвращающиеся с работы селяне останавливались, подтрунивали над неудачливым ловцом.
– Эй! – кричал сосед Поддубных по улице. – Да разве ж настоящий казак коня своего упустить может? Не тебе на нем, а ему на тебе ездить надо.
Иван разозлился, но виду старался не подавать. Он решил действовать хитростью. Сложил ладонь так, как если бы держал в ней хлеб и, причмокивая губами, двинулся к своенравному коню. Тот, казалось, поддался на уловку, потянулся к ладони, жадно втягивая воздух ноздрями. Поддубный-младший метнулся, чтобы схватить коня за шею, но тот отпрянул, рука соскользнула с потной кожи. Не удержавшись на ногах, Иван упал на распаханный чернозем, а конь, взбрыкивая и оглашая пейзаж ржанием, побежал к дому.
Односельчане тут же отозвались дружным хохотом. А собралось их уже немало. Этот край надела проходил почти у самого села.
– Настоящий казак и из седла никогда не упадет. Ну, разве что совсем пьяный будет! – прокричал, отсмеявшись, сосед.
И вновь раздался взрыв хохота. Иван покраснел, отряхнулся от налипшей земли. Смеялись незло, никто не