Спустя несколько часов принесли завтрак. Меня очень удивило то, что когда человек в сером балахоне ставил на пол знакомые чугунки, узники больше внимания уделяли не ему, а мне с Антоном. Кстати, в этот раз парень не стал привередничать и не прилагал большие усилия для того, чтобы справиться с рвотными позывами. Видимо, голод окончательно победил брезгливость.
Сегодня в каше было много зелени. Но не овощей или петрушки с укропом, а какой-то безвкусной сорной травы, которую наверняка покрошили лишь для увеличения объема. Скажу честно, от этого вкус завтрака в худшую сторону не изменился, хотя некоторые сокамерники досадливо морщились, работая челюстями. Я же старался только набить желудок, не обращая внимания на состав варева. Трава – это ерунда! Мне дед рассказывал, что их взвод на войне месяц одними лопухами питался, и ничего – все выжили… Ну, кто под немецкие пули не попал.
По старой традиции, уходя, стражник немного попинал одного из узников. На этот раз жертвой оказался воин, который закрывался от пинков руками и боязливо вжимался в пол. И хотя глаза его говорили о том, что он этого мага готов был порвать в клочья, пленник не сопротивлялся, терпеливо принимая все удары. Когда же дверь камеры закрылась, воин что-то прошипел вслед стражникам и подошел ко мне. Попросив моего соседа подвинуться, мужик присел рядом и начал знаками спрашивать, не хочу ли я отсюда уйти.
Видя мое огромное удивление, воин принялся задавать тот же вопрос, используя другой набор движений, но я остановил его и выразил свое согласие, втайне ликуя. Так вот о чем они вчера совещались! Однако вовремя. Только я начал думать о побеге, как мне предоставили отличную возможность в нем поучаствовать. Повезло, ничего не скажешь. Да, выбраться одному мне не светило в любом случае, но сбежать в составе большой команды, члены которой наверняка владеют клинками, знают окружающую местность, могут ориентироваться в этой тюрьме и понимают, куда нужно двигаться – это вполне реально.
Уразумев, что я всячески поддерживаю его креативную идею, воин представился Архом и принялся выпытывать у меня, что я умею. Я показал, что без оружия могу справиться лишь с обычным человеком, но не профессиональным воином, клинком вообще не владею, зато могу метать ножи. И это была чистая правда. Хоть мой отец и пытался подтянуть мои навыки до уровня профессионального бойца, но никакой поддержки не получил. Пробежки по утрам – да, в них я давно научился находить удовольствие, но тренировки и отработка ударов – это было не мое. Драться я никогда не любил, а в спаррингах постоянно получал весьма болезненные плюхи, напрочь отбивавшие желание заниматься дальше. Я ведь не мазохист, откуда тут взяться приятным ощущениям?
В общем, когда мне стукнуло пятнадцать,