Глава 1
Плачущий пакет
Всем людям очень тяжело. Они устают от слабостей друг друга, несовершенств, ошибок, истерик, непредсказуемого поведения. Безумно хочется просто повернуться спиной и уйти на все 4 стороны, подальше от окружающих. В той же мере и другие люди устают от нас, якобы мягких и пушистых, а на самом деле колючих и противных. Надо терпеть и беречь друг друга, не думая о себе. Другого выхода попросту нет, иначе сумма общей боли будет с каждым годом возрастать, пока не станет критической.
Праворульный японский микроавтобус стоял перед окнами. Матвей спал на заднем сиденье. К Бабане он не пошел, заявив, что не хочет передозировать общение. Лучше немного недообщаться, чем переобщаться. Чем дольше отношения развиваются, тем на дольше их потом хватает. Особенно с родственниками девушки, которые до последнего момента остаются кем-то вроде дружественно настроенных врагов.
Ирка сидела на кухне у Бабани и качала ногой, дерзкой, танцевальной, смуглой, с прекрасно прокачанными мышцами голени. Она не собиралась больше скрываться и дурачить Бабаню инвалидными призраками в колясках, выгребая потом из-под стола мумифицировавшиеся бутербродики. В конце концов, валькирией она больше не была, и смерть Бабане не грозила.
На то, чтобы Бабаня восприняла ее выздоровление без разрыва сердца, потребовались все силы Эссиорха. Но и сейчас она по привычке вскакивала, чтобы поддержать Ирку, когда та начинала вставать, и пугливо порывалась показать внучку каким-то «дохтырям», для «закрепления успеха».
– Это все Эмиль Исаич! Кудесник! Руки бы ему расцеловала! – восклицала Бабаня, за отсутствием волосатых рук Эмиля Исаича целуя свои собственные, с глубоким отпечатком швейных ножниц на среднем пальце.
– Исаич – это который шерстью дохлого енота лечит? Сто долларов сеанс? – неосторожно ляпнула Ирка.
Бабаня поджала губы.
– Не шерстью дохлого енота, а лечением биотоками с электронейростимуляцией! Шерсть енота – идеальный проводник.
– Устаревшие сведения! Идеальный проводник – Иван Сусанин.
– Ира!!!
– А твой Исаич батарейкой по позвоночнику водит и бормочет не то мантры, не то стишки своего дедушки! И слюна его на спину капает!.. Матвей обещал, что возьмет туалетный ершик и вылечит Эмиля Исаича от слюнотечения. Триста долларов сеанс – и тот здоровехонек!
– Матвей? Уж это-то, конечно, все знает!
Бабаня быстро, как птица, взглянула на блестящую крышу микроавтобуса, и Ирка пожалела, что подставила Матвея. Ей-то Бабаня простит, а на Багрова отложит теперь компромат в копилочку. И не надо думать, что у хороших людей их нет. Просто туда больше мелочи помещается.
– Ты злая и неблагодарная! Врачи в тебя вкладывали свои навыки, поставили тебя на ноги, а тебе плевать! – лицо Бабани перечеркнули две складки, и рот на секунду стал похож на букву Н.
Ирка с грустью подумала, что борьба с ее болезнью стала центром Бабаниной жизни. Болезнь ушла – и цель исчезла. Сколько еще пройдет времени, прежде чем бабушка и внучка сумеют выстроить новые отношения? И на сколько уступок придется обеим пойти?
Бабаня барабанила ногтями по столу. Ей хотелось к чему-нибудь придраться.
– Ты яблоко мыла? – внезапно спросила она.
– Мыла!
– Видела я, как ты мыла. Просто микробов попоила!
– Ну я пошла, – сказала Ирка грустно.
Бабаня спохватилась, что нельзя расставаться в ссоре. Засуетилась, вскочила.
– Ой! Я много хлеба купила! Возьмешь один батон? И курицу захвати – вчера вечером сварила… В чем бы тебе ее дать? В тарелке довезете?
– Не, бульон прольется.
– Ну хорошо, берите с кастрюлей! Только верните потом! Этот никогда ничего не возвращает. Скоро буду в раковине себе еду готовить. Кипятильником.
– Почему сразу этот? – возмутилась Ирка.
– Ну прости, прости! Иди я тебя поцелую!..
Бабаня попыталась обнять Ирку, но ей мешала кастрюля. Ирка приподняла руки и попыталась втиснуть Бабаню между собой и кастрюлей.
– Ты что, ку-ку? Мне в этой кофте на работу идти! Топай давай! – возмутилась Бабаня.
Ирка спускалась по лестнице, а Бабаня сверху испуганно смотрела на ее сильные ноги и, наклонившись вперед, шевелила руками, готовая броситься на помощь, если Ирка начнет терять равновесие.
Автобус стоял все там же под окнами. Спереди кто-то припарковался, и Ирке пришлось обходить его сзади. Мало-помалу Матвей набирался опыта вождения. Летом знак «У» на заднем стекле машины выгорел на солнце, и Ирка фломастером переделала его в детскую рожицу.
– Ты в курсе, что он означает? – поинтересовался тогда Багров.
Ирка выронила фломастер. Она вообще-то не вкладывала в эту рожицу никакого смысла.
– Сколько