И вот теперь скромная служанка с корзинкой в руках стояла у стены с выражением скуки на лице и смиренно ждала. Хоукер с легкостью ее найдет. Она стояла на месте, в то время как другие люди пребывали в движении. Ее неподвижная фигура сразу бросится ему в глаза.
Отличное место для встречи двух шпионов. С расстояния в сотню ярдов Хоукер сможет окинуть площадь взглядом и убедиться, что Жюстина одна. А толпа зевак поможет подойти к ней незамеченным. Расположенная справа от нее улица Риволи с ее обилием магазинов и праздных гуляющих давала многочисленные возможности скрыться от преследования. Намерения Жюстины были ясны даже не слишком опытному английскому шпиону.
Или же нет. Она сама себе не смогла бы доверять, будь она английской шпионкой.
Жюстина задумалась, сдвинув брови и продолжая разглядывать проходящих мимо людей в ожидании Хоукера.
Посреди площади Революции стояла гильотина. Доски платформы потемнели от высохшей крови, камни с правой стороны от нее были отвратительно черными. Именно по ним скатывались в подводы отрубленные головы. Каждое утро платформу и камни вокруг нее мыли, а лезвие гильотины заново затачивали. Вот и сейчас оно хищно поблескивало серебром.
Но сегодня для этой машины смерти не будет работы. Впервые за многие месяцы не покатятся отрубленные головы. Робеспьера не было в живых уже три дня, и все вокруг изменилось. Его смерть ознаменовала конец террора.
Жители Парижа, закаленные невероятными по своей жестокости зрелищами, воспринимали пустующую гильотину как один из атрибутов праздника. Они толпами пересекали площадь, подходили к платформе, глазели на нее и указывали пальцами. Мужчины говорили детям, сидящим у них на плечах:
– Смотри, сынок, здесь закончил свою жизнь тиран Робеспьер. Я видел это своими собственными глазами. У него на лице была окровавленная повязка, и он закричал, когда палач сорвал ее с него.
Жюстине было плевать на то, что страна переживала переломный момент в истории, и ни за какие сокровища в мире не позволила бы своей четырехлетней сестре приблизиться к месту массовой бойни.
Хоукер облокотился о стену рядом с ней, скрестил руки на груди и посмотрел на гильотину.
– Значит, здесь они с ним расправились. С Робеспьером.
Его появление было таким внезапным, что Жюстина даже не почувствовала его приближения. И это вызвало раздражение. Если бы он был агентом тайной полиции, она непременно попросила бы обучить ее умению сливаться с толпой. Но он не был агентом тайной полиции. Пока не был.
Нужно попытаться его завербовать. Он молод – почти одного с ней возраста – и легко обучится всем премудростям.
– И ты не пришел посмотреть, как умер этот великий человек? – спросила Жюстина. – Не слишком-то ты любознателен, гражданин Хоукер.
– Дойл меня не отпустил. Не