Сванидзе обвёл всех жгучими, дрожащими от нетерпения глазами, излучавшими зеленоватый свет, как угольки в угарной печи. И Танкаев, сидя в кресле, в своей квартире почувствовал кружение головы и удушье, словно и впрямь угорел.
– Начнём с вас, прошу сударыня! – ведущий с подчёркнутым почтением обратился к вдове академика Сахарова, правозащитнице Елене Боннер, которая ревниво ожидала этого первого приглашения, нервно чадила длинной сигаретой.
– Белый дом, чёрный дым…Рискованный штурм нашими мальчиками этого гнездилища сталинских выкормышей. Правилно, что Борис Николаевич приказал Грачёву расстреливать его из танков…Волевой человек! Стенобитная машина российской демократии. Колосс Родосский…Браво!
– Но там же были люди… – умело подлил масла в огонь Сванидзе.
– Люди?!! – злобная старуха подавилась дымом и обрушила на ведущего праведные гроздья гнева. – Этих двух красных гадин, Руцкова и Хасбулатова, нужно было не миловать, а убить!
– А как же мораторий на смутную казнь, Елена Григорьевна? Европа нас не…
– Как убивают клопов, тараканов и прочую мерзость! Что бы вытек сок, и конец! Я просила…Нет, – требовала у президента, чтобы он выполнил свой исторический долг, добавил гадину! На том стою и сегодня! Говорю это не только от моего имени, но, поверьте, и от имени Андрея Дмитриевича! Уж извините…не могу вам всего раскрыть, но он оттуда, с неба, обращается к нам и требует: «Раздавите их железным каблуком, разбейте им головы!» И будьте любезны, обеспечьте стопроцентную безопасность интеллигенции, правым силам в этой несносной стране! Ведь это вульгарное отребье грозиться расправой над нами! Доколе будем терпеть их угрозы? Доколе будем бояться выходить на улицу?!
Она нервно дёрнула рукой с сигаретой, уронила на стол сухой столик пепла. Жадно затянулась синюшными морщинистыми губами, выпуская ядовитую струю дыма. И Магомеду Танкаевичу померещилось, что рука, сжимавшая сигарету, костлявая, в чёрных венах, превратилась на миг в воронью лапу, а серая струя дыма – в печную трубу, направленную в темноту зала. Туда, в притихшие зрительские ряды по этой ведьминской трубе была выпущена ядовитая колдовская сила, достигая невидимой цели. И кто-то уже был неизлечимо ранен, страдал, умирал, обожжённый тлетворным дыханием.
– Браво! В десятку, Елена Георгиевна! – задрыгав ногами, взвился ведущий. – Грандиозно…Золотые слова! Вы как всегда – зрите в корень! – Его радостное носатое, небритое лицо, – когда