Екатерина Михайловна прокаркала домашнее задание, я дисциплинированно записал его в дневник, после чего покидал все свои пожитки в сумку. Катя собралась молча. Я краем глаза заметил, как Гоша топчется неподалёку. Ждёт. Н-да, сейчас будет ржака.
– Дай я твою сумку понесу, – сказал я Кате, вспомнив эту школьную забавную традицию. Типа "застолбить девчонку". Только вот цель у меня была немного другая – хотелось лишить Катю автономности. Не хватало ещё, чтобы этот даун на неё наехал до меня.
Не без колебаний Катя протянула сумку мне. Я повесил её на плечо поверх своей. Тяжело, блин… Надо всё-таки приналечь на физкультурку. Только сначала пачку добью. Физра с курением – так себе сочетание, лучше не начинать.
Екатерина Михайловна устало опустилась за стол, что-то начала просматривать, бумаги какие-то. Я, прикусив нижнюю губу, посмотрел на неё.
– Идём? – нерешительно спросила Катя.
– Подожди меня у двери, хорошо? – попросил я и, найдя взглядом Гошу, сказал ему: – Ты тоже. От двери не отходите. Скоро фокус покажу.
Гоша кивнул и, как верный телохранитель, взглянул на Катю – пошли, мол, хозяин повелел. Когда они вышли – последними – я приблизился к столу Екатерины Михайловны. Она на меня не смотрела.
– Я прошу прощения за то, что сказал и сделал.
Она подняла взгляд. Трудно в нём было что-то прочитать. Глубоко вдохнув, я продолжил:
– Я плохо поступил, знаю.
– Ну вот если Игнатьев дома пожалуется – там и будешь оправдываться, – равнодушно сказала Екатерина Михайловна.
Я поморщился:
– Екатерина Михайловна, Игнатьев меня в данном разрезе вообще не колышет. Я прошу прощения за то, что чуть не сорвал урок. И за то, что сказал вам. Я не собираюсь убивать себя, это была дурацкая шутка.
Она молчала. Молча смотрела на меня. Сглотнув, я ступил на минное поле:
– И насчёт Римского – вы не виноваты. Нельзя предположить, что творится в голове у таких малолетних идиотов, как мы. Вы хороший учитель. Правда хороший. Спустя годы после окончания школы я только вас и буду помнить, хотя и вряд ли свяжу жизнь с математикой. Спасибо вам за всё.
И в каком-то идиотском порыве я наклонился и обнял Екатерину Михайловну. Она вздрогнула. Она вообще ничего не понимала. Но всё-таки она была взрослой и, когда я отступил, нашла слова:
– Семён… Ты тоже хороший ученик. Но с тобой сейчас что-то происходит. У всех у вас возраст тяжёлый. Но ты уж постарайся не заблудиться. Хорошо?
– Обещаю, – кивнул я. – До свидания, Екатерина Михайловна.
Она сняла очки, достала платок. Момент терять было нельзя. Я, проходя мимо, схватил указку с полочки под доской и вышел из класса.
– Сём, ну ты дал! – громко зашептал мне Гоша, и Катя удивлённым молчанием вторила ему. – А чё ты ей сказал, а? А она тебе чё сказала, а? А указка зачем?
– Я