Ну а я что, виноват, что у нас такое стремное будущее? Я его, что ли, строил? Постойте… А что если это – мой шанс внести свою лепту? Изменить будущее, сделать его лучше? А что, у меня есть всё: время, силы и понимание того, что делать не надо. Кредиты, например, брать нельзя, даже если вопрос жизни и смерти. Смерть – лучше. Если выбирать между кредитным долгом и дядей Петей, то дядя Петя вполне себе вариант.
В общем-то, я мог целый список составить из вещей, которые делать в жизни не нужно. Вот только что делать надо – я понятия не имел. Как говорится, голосуй не голосуй – всё равно получишь… болт. С гайкой. Максимум.
С такими вот непростыми мыслями я подполз к дому, глубоко дыша ртом, чтобы проветрить его от сигаретного дыма. Пока жил в родительском доме, я ни разу курить не пробовал, потому даже представить не мог, как отреагирует на запах мама. Вряд ли обрадуется, конечно.
Итак, деревянная дверь. Я уж и забыл, каково это – просто подходишь и тянешь за ручку. А пружина со стоном натягивается… А изнутри слышатся голоса, конское ржание. К соседу снизу опять гости пришли. Ну а где ж гостей принимать, как не в подъезде?
Я медленно, нехотя поднимался на третий этаж. С возрастом я понял одну вещь: жить с тем, с кем тебя не связывают сексуальные отношения, занятие глупое и разлагающее психику. Друзья, родственники – всё в топку! Либо одному, либо трахаться, точка. У любого другого сожительства нет цели, а следовательно и смысла.
Речь, разумеется, идёт о взрослых людях. Детям-то как раз необходимо жить с родителями, лет, скажем, до шестнадцати. Но мне-то формально тринадцать! Или двенадцать… А как мне юридически заверить, что я уже задолбался на все тридцать один? Мама не поймёт…
На площадке между вторым и третьим этажом стояли парни. Взрослые, большие, страшные – такими они мне в детстве казались. Завидев меня, они замолчали и стали изучать взглядами. Без угрозы, так, чисто показывая, кто тут хищник, если вдруг вопросы возникнут. Их было трое. Лёха, сосед, был самым чахлым, или так просто казалось, потому что он был в майке. Двое других, в черных куртках и шапках, смотрелись поздоровее. Их я вообще не знал – студенты из техникума, наверное.
– Вот скажи мне, Лёха, – сказал я, остановившись. – Сколько тебе лет?
– В смысле? – округлил глаза Лёха. Никогда раньше я с ним не разговаривал. Встречая вот так, на площадке, старался проскочить незамеченным, насколько это вообще возможно.
– В прямом. Восемнадцать?
– Ну, семнадцать, а чё? Чё такое, а?
– Проблемы, пацан? – пробухтел его дружок.
– Не, всё пучком. Сигареткой не угостите?
– Не рановато? – фыркнул другой. – Курить будешь – не вырастешь.
– Да